По следам Богов
Шрифт:
– Рана почти затянулась, я удивлён, – серьёзным тоном произнёс Фабиан, подойдя ко мне. Мужчина взял маленький квадратик марли и капнул на него голубоватой жидкости из пузатого флакончика. – Заклею небольшой повязкой. Думаю, через пару дней полностью затянется.
Слова, казалось, звучали из-под водной толщи. Я даже смысл пропустила мимо ушей: мои мысли были заняты самобичеванием. Ощущался груз ответственности за случившееся.
– Лета? – неожиданно раздалось над моим ухом. Сердце замерло, дрожащие руки чуть было не упустили поднос, когда я резко повернулась и встретила взгляд
– Всё в порядке, – успокоила его я, улыбнувшись уголками губ.
Пальцы мужчины плавно скользнули по моей щеке. Прикосновение оставило тёплый след на коже, словно ласковое объятие весенних солнечных лучей.
– Чувствую себя ворчливой бабкой, – прервал нас Фабиан, всплеснув руками, – они тут милуются, а меня бесит!
– Так и скажи, что завидуешь, – съехидничала я.
– Да, – нервно заявил он и улыбнулся. Щёлкнул пальцами – и поднос исчез из моих рук, будто его и вовсе не было. – Асталависта! Я пойду поработаю. Хоть кто-то в этом доме должен работать!
Мужчина покинул комнату, оставив нас наедине. Сердце затрепетало в груди, заставляя меня покраснеть. Кажется, Вильгельм хотел поговорить, и я даже предвидела, о чём. Мужчина только открыл рот, но я его опередила.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – начала я, – но позволь для начала мне озвучить то, что пытаюсь сказать уже давно. Мои чувства к тебе искренние, и я не уверена, буду ли ещё когда-либо испытывать подобное. Понимаю, что ты божество и нас ждут последствия, – сделав глубокий вдох, продолжила. – Ты прав, человек и бог не могут быть парой… Но даже если ты вновь сотрёшь мне память, я продолжу искать тебя в своей душе и снах. Ведь эти воспоминания для меня бесценны… – с каждым словом мой голос становился тише. Ощущая себя жалкой, давя в себе слёзы, продолжила. – Как и ты… Ты дорог мне. Я готова быть с тобой столько, сколько позволишь. Ведь я люблю тебя, Вильгельм.
Он молча наблюдал мою дрожь, словно читая мои мысли взглядом, который проникал в самое сердце. И вот из моих глаз потекли горячие, словно раскалённые капли, слезы, оставляя на коже жгучие отпечатки озвученных слов.
– Живя столько времени бок о бок с людьми, я смягчился, очеловечился и даже научился сопереживанию. Фабиан прав, ты изменила меня, – ласково провёл он кончиками пальцев по моей щеке, вытирая влагу, которая скатилась по лицу, – за своё существование мне не приходилось испытывать подобное тому, что происходит внутри сейчас. Я понял для себя, что ты вольна сама решать, чего хочешь от жизни, и требовать забыть всё больше не стану. Зная, как ведёт людей их путь, не хочу выбирать за тебя правильную дорогу, – он наклонился к моему лицу. – Я люблю тебя, огонёк. И готов к любым последствиям ради твоего счастья.
– Поцелуй меня, – шепнула я, и уголок моего рта задрожал от бушующего внутри урагана эмоций. Вильгельм молча отреагировал на просьбу, нежно накрыв мои губы своими. Его действия говорили громче любых слов, наполняя душу
Руки Вильгельма обняли мою талию с такой нежностью… Я обвила его шею, встав на носочки, желая быть ближе к нему, и пробормотала сквозь поцелуй:
– Нам не стоит увлекаться: есть ещё дела.
– Да, – выдохнул он мне в губы, вновь углубляя поцелуй. Слова его говорили об одном, в то время как руки продолжали ласкать и гладить мою спину и округлости ягодиц.
– Я серьёзно, – прервала поцелуй я, прижав ладонь к его губам.
– Хорошо, – чмокнув мои пальцы, он осторожно убрал их от своего лица.
В чёрных глазах сияли теплота, нежность и мерцающие искры пылкой страсти – словно вечернее небо наполнилось звёздами.
– Значит ли это, – робко заговорила я, – что мы теперь считаемся парой?
Он широко улыбнулся мне, наполняя душу теплом и радостью.
– Это значит, что я никогда тебя не оставлю, огонёк, – погладив костяшками пальцев мою щеку, Вильгельм продолжил, – всегда буду рядом, поддержу и уберегу от опасности.
***
Держа в руках кружку с горячим чаем, я вышла из коридора в гостиную. Вильгельм вальяжно расселся на середине дивана, закинув одну ногу на другую. Его длинные пальцы ласково скользили по ткани мягкой спинки. Фабиан ходил из стороны в сторону с напряжённым выражением лица.
– В честь чего такой тяжёлый мыслительный процесс? – поинтересовалась я, присаживаясь рядом с Вильгельмом.
– Попытка понять мотивы Темпус, – выдохнул мужчина. – У меня уже глаза в кучу собрались от его хождений.
– Он ещё и бормочет что-то себе под нос, – обескураженно пробормотала я, поставив чашку на журнальный столик.
– Так ему легче концентрироваться, – хмыкнул Вильгельм, перемещаясь ближе ко мне. Он уютно устроил свою голову на моих коленях и прикрыл глаза. – Я тут полежу. Ты же не против, огонёк?
Я, в свою очередь, взглянула на него, скользнув по лицу, словно пытаясь разгадать мысли.
– Будто меня спрашивали, – усмехнулась я, пригладив его волосы, и обратилась к Фабиану: – Остановись ненадолго, пожалуйста.
Неожиданно Вильгельм распахнул веки и сел неподвижно, как статуя, не отрывая взгляда от друга.
– Мне нужно уехать, – тихо проговорил он, – вернусь поздно вечером.
– Ты уверен? – нахмурился Фабиан.
– Куда? Подождите! – заволновалась я, посмотрев на Вильгельма. – У тебя ещё рана не затянулась!
Но мужчины не обратили внимания на моё высказывание: Фабиан кивнул другу и обратился ко мне.
– Успокойся, Лета, – проговорил он в тот момент, когда Вильгельм растворился в чёрной дымке и исчез. – Он вернётся, не переживай.
– Но…
– Ты сомневаешься в нём?
Я лишь отрицательно мотнула головой в ответ: мой взгляд замер на том месте, где только недавно находился Вильгельм.
– А куда он?
– В свою Обитель.
Слова Фабиана повисли в воздухе, окутывая нас тяжёлым молчанием. Взгляд мой не сдвинулся, продолжая оставаться направленным в пустоту. Я по-прежнему сидела на удобном диване, но чашка чая, стоявшая на столике, неспешно теряла свою теплоту.