По следам Карабаира Кольцо старого шейха

Кешоков Рашид Пшемахович

Жунид вылез из машины и, пройдя несколько шагов, зажег фонарь.

— Возможно, Хапито ускакал именно на этом коне Нужно позвать Зизарахова. Он опознает .

— Есть способ вернее,— возразил Дышеков и повернулся к шоферу: — Включай фары! Так, хорош.. Ну, теперь смот­рите, Черкашин. Ваша лошадь?

Арестованный наклонился к стеклу кабины.

— Наша...

— Ясно. Товарищ Шукаев, вам придется возглавить опер­группу Берите Дараева, проводника с Байкалом и любого из Участковых. Они сзади — в машине.

—

Слушаюсь! Вадим, пошли.

Гетежев пересел на заднее сиденье к арестованному, и °бе машины помчались в город.

* * *

На краю Псыжа, где нашли коня Хапито Гумжачева, ищейка уверенно взяла след, направившись к невысокому забору, сложенному из плоских известняковых камней, не скрепленных раствором. Байкал, пометавшись по огородам, вывел группу к Кубани. За рекой лежал неосвещенный го­род. Только кое-где висели одинокие огоньки на столбах да маячили фонари на железнодорожной станции. Миновав кус­тарники на берегу реки и мост, соединяющий Псыж с горо­дом, проводник, бежавший впереди с поводком в руках, свер­нул на глухую улицу, которая вскоре привела преследовате­лей к полотну железной дороги.

Еще квартал и еще. Ищейка резко остановилась.

— Ну, Байкал, след, след!

Собака завертелась на месте.

Из темноты вынырнула чья-то фигура.

— Кто? — негромко спросил Шукаев.

— Свои,— ответил подошедший, оказавшийся оперупол­номоченным угрозыска.— Мы здесь по заданию Дышекова. Это дом Пустовойтова.

— Кто-нибудь входил? — быстро спросил Шукаев.

— Час назад. Чуть не прозевали. Он пробрался задами. Увидели, когда за ним уже закрылась дверь.

— Так. Оставайтесь здесь. Дом придется обыскать.

— Есть, товарищ Шукаев. Я только позову напарника. Мы тут вдвоем.

— Кстати, откуда вы меня знаете?

Оперуполномоченный тихонько засмеялся.

— Вы же сидели рядом со мной на совещании оперсостава, которое проводил Дышеков.

— Понятно. Ну что ж, начнем.

Домик был небольшой, квадратный. С верандой. На че­репичной крыше темнела длинная труба. Верхушку ее опле­ли ветви тутовника. Позади дома стояли сарайчик из горбы­ля и курятник.

Начинало светлеть. Шел четвертый час утра.

Расставив людей у окон, Жунид поднялся на ступеньки веранды и постучал в дверь.

— Чего надо? — отозвался через некоторое время низкий женский голос.

— Мы из управления милиции. Откройте!

За дверью все стихло. Потом — шарканье ног, тихие го­лоса.

— Откройте!

— Приходите утром. Сейчас ночь — я не пущу! — отве­тила женщина.

— Что делать? — шепотом спросил Шукаев у Вадима — Рискнуть и открыть самим?

— Давай! — кивнул Дараев.— Мы не можем терять время Жунид полез в полевую сумку, извлек из нее отмычку из набора, подаренного ему когда-то

Семеном Дуденко и .вста­вив ее в замочную скважину, легко повернул. Дверь откры лась.

— Вы ответите! — отступила на шаг молодая красивая женщина в темном халате

— Пропустите! Вадим, осмотри комнаты!

Комнат было три. В одной на детской кроватке спал мальчуган лет десяти, в другой, натянув одеяло до самого носа, лежал седеющий мужчина лет сорока семи-пятидесяти с одутловатым обрюзгшим лицом.

— Это мой муж. Он болен! — истерически выкрикнула хозяйка.— И вообще — по какому праву?!

— В квартире больше никого нет,— тихо сказал Дараев.— Я все осмотрел.

Жунид щелкнул выключателем и в упор посмотрел на женщину.

— Гражданка Пустовойтова, если не ошибаюсь?

— Что вам нужно?

— Куда вы спрятали Хапито Гумжачева? — раздельно выговаривая слова, спросил он.

— Мы не знаем такого,— вмешался лежавший на кро­вати мужчина.— И никого не видели.

— Хорошо. Еще поговорим. Вадим, в подвал

В подвале тоже никого не оказалось В одном углу гру­дой была насыпана картошка, в другом — две бочки кваше­ной капусты, на полках — банки с огурцами и томатами

— Тихо, Вадим,— остановился Шукаев, когда они вылез­ли из подвала.— Взгляни! Не иначе, как туда кто-то недавно лазил...

Посредине широкой и длинной веранды в потолке вид­нелся закрытый лаз на чердак. Под ним возле окна стояла тумбочка. Причем она была явно не на месте. Вадим открыл дверцу; в тумбочке лежали ученические тетрадки и учебники

— Она — из комнаты. На чердаке наверняка кто-то есть! Подожди, Жунид, я Сам: у тебя ведь рука болит

Дараев стал на тумбочку и, толчком открыв люк, при­слушался. Тихо Тогда, подтянувшись на руках, он поставил ногу на раму окна и до половины исчез в лазе Снизу были видны только ноги. Включив фонарик, Дараев исчез в люке

Просторный чердак был завален всяким хламом. Чемо­дан без крышки, набитый вощиной,— видимо, хозяин когда-то занимался пчеловодством, груда истрепанных, покрытых густым слоем книжек, ящик от посылки с шурупами и гвоз­дями, разбитая гитара, два распаянных медных самовара, позеленевших от времени, сундук со старыми опорками, сло­манные костыли и слесарные инструменты.

Осмотрев все вокруг, Дараев уже хотел вернуться, как вдруг заметил железную дверцу, вделанную в дымоходную трубу возле самого боровка. Открыв ее, посветил фонарем. На закопченных скобах, вбитых в кирпичный дымоход изнут­ри, виднелись чьи-то ноги, обутые в кирзовые сапоги.

Вадим бросил фонарь и схватил неизвестного за ногу, но, получив резкий удар в подбородок, отшатнулся. Сапог остался у него в руках. На крыше загрохотала черепица.

Вадим одним прыжком очутился возле ляды.

— Он на крыше! Скорее!