По следам Карабаира Кольцо старого шейха

Кешоков Рашид Пшемахович

— Салам алейкум,— сняв у дверей шапку, поздоровал­ся Зафесов.

— Садитесь,— сухо предложил ему стул Вадим Акимо­вич, наблюдая за выражением лица Хахана. С тех пор, как при посредстве бывшего абрека Газиз Дзыбов обвел Вадима вокруг пальца, сбив со следа ищейку, он возненавидел ста­рика.

По всему было видно сейчас, что ситуация изменилась.

Прежде Зафесов держался с неизъяснимым достоинством, говорил и отвечал на вопросы степенно, даже слегка снисхо­дительно. Сейчас он всем своим поведением демонстрировал полную покорность

и готовность услужить.

— Что скажете? — равнодушным тоном спросил Жунид.

— Скажу: твоя взяла, начальник... спрашивай теперь, что надо. Отвечать буду.

— Собственно, нам почти все известно, за исключени­ем, может быть кое-каких деталей... Ну хорошо. Объясните, почему вы мешали нам? Где же ваш хваленый нейтралитет?

— Зачем.мешал? Не мешал...

— Дзыбову помогли скрыться?..

Зафесов слегка улыбнулся, но тут же лицо его снова приняло смиренное выражение.

— Виноват. Стар я, начальник. А ротмистр Асфар — измены не прощает...

— Значит, вынужденный переход на сторону победителя?

— Я и раньше не позволял им трогать карабаира. Асфар меня не послушал — теперь в земле лежит. И не ротмистр главный там был, а адиюхцы Хапито и Петр. Асфар, Тау и Газиз помогали только...

— Это нам известно,— перебил Жунид.— Лучше скажите, где искать адиюхцев? Если хотите помочь нам,— говорите...

Хахан принялся по привычке заламывать пальцы, похрус­тывая костяшками. Он не торопился с ответом и исподлобья смотрел на Шукаева.

— Я скажу, начальник, только не трогай старого Хахана...

— Торговаться не будем,— перебил Жунид.— Раньше следовало вам подумать о себе. Было время, когда нам очень нужны, ох как нужны были ваши показания. Вы молчали и морочили нас... Теперь мы можем обойтись и без вашей по­мощи. Решайте. Обещать ничего не могу.

— В Черкесии живет Сахат Кабдугов. Мой старый друг. Он знает Хапито и Петра...

— Как они выглядят?

— Хапито — крепкий, сильный, но мал ростом. Хромает на левую ногу. Петро — длинный, на нижней губе шрам — ножом ударили...

Жунид полез в ящик письменного стола.

— Это знакомо вам?

Зафесов взял у него из рук фуляровый платок, развер­нул и тут же вернул обратно.

— Наш платок...

— Чей?

— Я дал его Асфару, упокой аллах его душу Взгляни, начальник, здесь четыре имени по углам. В середине — мое..

— Для чего платки? — спросил Шукаев, взглядом пред­упредив писавшего протокол Вадима о молчании и делая вид, что о назначении платка он ничего не знает.

— Люди, чьи имена вышиты здесь,— известные люди. И мои друзья,— с затаенной гордостью ответил Хахан.— Я узнал их лет десять назад... В Сиблаге. Жена одного из них — Сахата Кабдугова — и сшила эти платки... Мы поклялись хранить их как память...

— И как верительную грамоту для Асфара и таких, как он?

– Да.

— Зачем вы дали платок Асфару?

— Я не хотел, чтобы пролилась кровь,— хмуро ответил старик.—

Я велел Асфару ехать в Калежхабль и везти пла­ток, чтобы вернуть лошадей. И я не виноват, что он не ус­пел...

— К кому должен был обратиться Унароков?

— К Сахату. Показать платок и назвать мое имя. Сахат нашел бы коней, а наши выкрали бы их обратно..

Жунид с нескрываемым интересом разглядывал старика. Не в первый раз видел он его, разговаривал с дим и как всегда, его удивляла своеобразная психология вожака коно­крадов. Пока Жунид не имел в руках никаких, или почти ни­каких, данных, Хахан Зафесов, прикрываясь удобной форму­лой «нейтралитета», был в курсе всех дел Асфара и надеж­но хранил верность воровскому закону — не выдавать собрать­ев. Возможно, он действительно не одобрял чохракского раз­боя (это показал и Мустафа Зизарахов), но, не имея власти остановить его, просто оставался в стороне. Давал он ротмист­ру приказание возвратить лошадей или нет, теперь трудно было проверить. Во всяком случае, сегодня он пришел сам. Понял, что его карта бита и лучше играть в открытую А может быть, преследует какую-либо тайную цель?..

— Значит, если я вас правильно понял, вы послали Асфара платком, чтобы возвратить лошадей? Почему вы это сделали?

— Здесь было спокойно и тихо, пока не появился ты,— глядя прямо в глаза Шукаеву, ответил старик.— С такими, как ты, не надо шутить. Я понял это. Асфар — нет. И кровь пролилась: сначала — Газиз, потом — Асфар..

— Первым был Трам Лоов,— жестко сказал Дараев, от­рываясь от протокола.

— Да,— подхватил Жунид,— Вадим Акимович прав. Кровь Лоова и повлекла за собой все остальное. Но — довольно. На­зовите имена всех, чьи монограммы вышиты на платке.

Зафесов сжал сухие губы.

— Тебе нужен карабаир, начальник? И остальные лоша­ди из Чохрака?

– Да.

— Тогда ступай к Сохату Кабдугову. Другие тебе не нуж­ны. Хахан больше не скажет. Хахан и так сказал много.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Андрей Фомич Охтенко.

— Дзыбов умер! Часа два назад! Так и не пришел в со­знание!..

— Какая жизнь, такая и смерть...— тихо сказал Жунид.— А жаль его. Умный. Зря сгубил все, что дала ему'природа...

Зафесов молча встал. Губы его беззвучно зашевелились. Он молился.

— Вадим,— сказал Шукаев, вставая из-за стола.— Зафесова — под стражу. Если кто-нибудь к нему явится, пусть проводят к Андрею Фомичу Да, Андрей Фомич, возьмите протокол допроса..

— Зачем сажаешь, начальник? — насупился Хахан.— Разве я убегу?

— Надо, Зафесов. Вы и так достаточно напортили нам.

Дараев передал старика конвоиру

— Ну, как Буеверов? — спросил Жунид Охтенко.

— Мало интересного. Содержал притон, сбывал краденое. О ваших адиюхцах ничего не знает. Другое важно: я только что еще раз допросил Зизарахова. Сейчас из него веревки можно вить, он чуть не плакал, узнав о смерти Газиза...