По следам невыученных уроков

Евстигнеева Алиса

– Ну Ксения Игоревна, они сами, честное слово.

– Вот почему у тебя вечно всё само?!

– Потому что оно действительно само? Кто ж знал, что мусора приедут...

– Кириииил, - простонала я, хватаясь за голову и радуясь тому, что больше нас никто не слышит.

Глава 4

Суббота прошла вполне обыденно. Наводила дома порядки, готовила бесхитростный ужин для нас с котом, а под вечер завалилась на диване с телефоном в руках, страдая своей подруге Жанне о том, как же меня всё достало. Душа требовала праздника. Ну как праздника… Скорее уж приключений и разнообразия. Но в самое ближайшее время мне это не грозило, потому что… потому

что ипотека, две работы и кот, который, как и я, три раза в день любил покушать. Не могу сказать, что моё денежное положение было настолько плачевным, денег-то как раз более или менее хватало, просто жизнь вдруг превратилась в какой-то постоянный бег в колесе, где изо дня в день повторялось всё то же самое, и не было этому ни конца, ни края. А хотелось чего-то ещё и для души.

– Замуж тебе надо, - заключила Жанка, невольно повторяя слова Нади, сказанные накануне.
– И детей.

– Господиии, - простонала я, борясь с желанием стукнуться головой о что-нибудь тяжёлое.
– Как же вы меня все с этим достали.

– А ты как хотела?
– хмыкнула подруга.
– Вот родишь двоих, и будет тебе вечный праздник. Уж точно времени на страдание фигнёй не останется.

– Ну спасибо тебе, добрый человек, - фыркнула я, а потом уже более серьёзным тоном добавила.
– А что делать с тем, если у меня никогда не будет этого самого мужа и детей?

– Ну что за упаднические мысли?

– Это не упадничество, а суровая правда жизни. Мне двадцать восемь и опыта отношений у меня ноль целых пять десятых. Юрика вспоминать не будем, даже под угрозой смертной казни. А насчёт всего остального... знаешь, я вот даже уже почти смирилась. Но движухи всё равно хочется.

У Жанны на заднем фоне раздались детские крики, должно быть, её мелкие близнецы не осилили больше десяти минут тишины.

– А ты ко мне приезжай, я тебе устрою курорт.

– Спасибо, но… нет, - засмеялась я, представляя лицо подруги, которая скорее всего в этот момент театрально закатила глаза.

– Вот значит и не ной.

– Да не ною я.

– Ну вот и договорились. Так, ладно я побежала, пока мелкие там друг друга не поубивали. Люблю, целую и дальше по списку.

– И я тебя, - пробормотала я в трубку, экран которой уже успел погаснуть, знаменуя конец разговора.

***

Утром в воскресенье я отправилась на дачу к родителям. Путь предстоял неблизкий, поэтому еле разлепив глаза в шесть утра, к радости кота я поплелась в ванную. У Фильки была ужасная привычка требовать жрать круглый год в одно и то же время, абсолютно игнорируя любое наличие выходных и праздников. Обычно мы с ним могли воевать часов до десяти утра, когда я пыталась поспать подольше, а он каждые полчаса истошно вопил мне в ухо, из-за чего уже не раз получал веником под свой объёмный зад. Что в итоге мне стандартно аукалось новой лужей у порога, спасибо, что ещё не в тапки.

Путь до дачи надлежало преодолеть посредством электрички. Поэтому поспешно окончив все мыльно-рыльные дела, покормив кота и чмокнув эту рыжую морду в мокрый нос, я поспешно поскакала на ближайшую станцию.

В компании активных бабушек, нервных тётенек и не в меру активных детишек я умудрилась нагнать свою необходимую порцию утреннего сна. Можно было, конечно, и на автобусе, но электрички я любила больше, хоть какая-то иллюзия путешествия. А звук колёс, стучащих по рельсам, всегда на меня навевал ощущение детства, что казалось, вот закроешь глаза, а потом откроешь - и тебе снова шесть, рядом отец, раскладывает на деревянном сидении пирожки, которые мама накануне пекла до полуночи. После чего ты спишь на отцовских коленях, поджав под себя ноги и укрытая его курткой, и надёжней места просто нет и не было во всём мире.

Как жаль, что мне уже давно не шесть, а папа уже лет

десять как не ездит в электричках, предпочитая свой старенький форд для дальних путешествий. Да и мамины пирожки давно перестали быть чем-то особенным, потому что они же, блин, калорийные, а мучное, как известно, в больших количествах нельзя.

Родители встречали меня тёплыми улыбками и горячими объятиями. Мы не виделись две недели, а я всё не могла понять - много это или мало. Мама совсем недавно вышла на пенсию, а папа сейчас находился в отпуске, поэтому оба предпочитали проводить время на горячо любимых шести сотках. Я этой любви не разделяла, поэтому появлялась на дачном пороге не так часто, когда уж совсем надо было - помогала полоть грядки, собирала ягоды, а потом, нагруженная всеми возможными сумками, ехала домой, где мы обычно с котом долго вздыхали над пятилитровым ведром с огурцами. Я столько не съедала, а кот тем более. Отбрыкиваться было не вариант, ибо “Ксюша, а для кого мы это всё растим?!”.

Вот и сегодня меня ждала грядка морковки, ботву которой я вечно не могла отличить от всех остальных сорняков, через раз путая с укропом. Отсюда ведро с вырванными сорняками всегда старательно пряталось от родительницы.

Зато собирать ягоду я любила, особенно малину, было в этом что-то правильное, есть её прямо с куста, пока она хранила свою идеально-ровную малиновую форму и аромат жаркого летнего солнца. По приезду домой это всё куда-то терялось.

Обедали обычно в большой компании, с привлечением соседей и кучей блюд, ибо каждый считал своим долгом поразить окружающих новыми рецептами, и отчего всё было жирное, но до ужаса аппетитное.

После обеда мама принималась собирать мне сумки с тем, что мне предстояло увезти на “большую землю”.

– Ксюш, может тебе хрена со смородиной нарвать? А что, засолишь огурчики-то?

– Маааам…

– Ну что мам? Пора уже.

Еле сдержалась, чтобы не закатить глаза.

– Ещё скажи, что без умения солить огурцы меня замуж никто не возьмёт.

Я, конечно, паясничала, а вот мама вдруг задумалась в серьёз.

– Как вариант… - осторожно заметила она.

Несмотря на ничем неискоренимую привычку руководить окружающими (во многом именно поэтому я в один прекрасный день затянула пояс потуже и решилась на ипотеку, купив квартиру как можно дальше от родителей в попытке отстоять хоть какую-то независимость), мама стоически переносила тот факт, что единственная дочь почти в свои двадцать восемь всё ещё была не пристроена. Однако, порой прорывалось даже у неё.

– У меня есть кот, - легко заметила я.
– И конкурентов на своей территории он не потерпит, так что воздержимся пока от огурчиков.

– Вот только кота сюда приплетать не надо, - недовольно подбоченилась мама.

– Ага, и он без того жертва обстоятельств, - хохотнул отец, подкалывая то ли меня, то ли свою жену.
– Посочувствовали бы мужику, ему и так в хозяйки Ксюха наша досталась.

– Ну спасибо…

Когда все сумки были собраны, а родительские наставления выданы, отец подвёз меня до местной платформы, которая играла роль станции. Народу было немного, видимо, я успела уложиться в тот временной промежуток, когда все, кто хотел уехать пораньше, сбежали в город ещё с утра, а самые работяги ещё вовсю пахали на грядках.

Пока ждали электричку, папа развлекал меня местными новостями, которые казались мне до ужаса глупыми, но местами всё равно вызывали улыбку.

– Пап, а ты совершал когда-нибудь добрые поступки?
– вдруг спросила я, неведомо каким образом вспомнив о недавнем споре.

– А как же, - хмыкнул Игорь Леонидович.
– На матери твоей женился.

Я тоже невольно заулыбалась.

– Только ей об этом не говори, а то ведь будет всё отрицать и утверждать, что это она меня спасла от распутства и жизни пропащей.