По следам невыученных уроков
Шрифт:
– А как оно было на самом деле?
– А как оно на самом деле - история умалчивает… главное, что все живы-здоровы, - философски заметил родитель. Отвечая же на твой вопрос, смею заметить, не имею ни малейшего понятия. Наверное делал… Как и все.
– Да это понятно. Мы все способны на что-то такое. Но вот только как сделать что-нибудь этакое?! Что вообще такое добрый поступок?
– А тебе зачем?
Неоднозначно пожала плечами, мол просто так, всё спортивный интерес.
– Дочь, это ты у нас учёная, а мы с матерью всю
Стало чуток обидно, и я потёрла кончик носа, до конца не понимая, почему вообще подняла эту тему. Должно быть, детская привычка считать, что родители знают всё, сыграла свою роль.
– Но тем не менее, - продолжал папа, - больно уж фраза совершать “добрый поступок” похожа на “иду причинять добро”. Ты вот об этом на досуге подумай. А надо оно вообще людям или нет.
– Главное, что оно мне надо, - выдохнула я, прислушиваясь к звукам приближающейся электрички, которые означали, что тема закрыта.
Папа поцеловал меня в щёку и помог загрузиться в вагон. Я помахала ему рукой, и потащилась в компании сумки, рюкзака и ведра с малиной по полупустому вагону. И всё было бы ничего, но почти на каждой скамейке сидело по одному-двум пассажирам. Так и выходило, что людей немного, а уединиться негде.
Единственная полностью свободная скамейка нашлась напротив спящего мужика в клетчатой рубашке, от которого порядком несло алкоголем. Я немного поразмышляла над плюсами и минусами ситуации и решила, что если сяду сюда, могу смело ставить данный поступок в свой список великих свершений, и пусть только Изергин попробует его оспорить, ибо несло от мужика порядком.
Состав тронулся, а я уткнулась лбом в не очень чистое стекло, искренне надеясь на то, что от микробов из-за этого у меня не вырастет на лбу рог. Сумку я разместила под ногами, рюкзак просто положила рядом на сиденье, а сама обнимала ведро с малиной, от которого ещё пахло солнцем, а может быть, это была всего лишь моя фантазия. Настроение было лирически-упадническое. Думалось о всякой фигне, например, что завтра на работу, где тоже по ходу дела придётся полоть грядку, на этот раз с ирисами, а потом вечная скачка по адресам и квартирам. Да и с родителями Глеба надо как-то поговорить, иначе воевать мальчишке с учителем китайского, а ведь человек не виноват в том, что эти трое никак не могу сойтись во взглядах на жизнь.
Интересно, а если рассматривать ситуацию не как спасение Глеба, а как заботу о нервах ни в чём не повинной жертвы, это уже можно ставить себе плюсом в карму?
– Ага, - ехидно усмехнулся мой внутренний голос.
– Можно было бы, если бы тебе от этого в денежном эквиваленте не прибывало...
С голосом договориться не удалось, и я печально закинула себе в рот горсть малины из ведра.
– Вкусно, - вдруг вмешался в мои горести скрипучий мужской голос, - Ксения Игоревна?
От неожиданности я подавилась и
Он сидел напротив, чуть склонив голову и спокойно поглядывая на меня, пока я приходила в себя, пытаясь откашляться от пресловутой малины, по возможности сделав это с максимальным достоинством. Получалось плохо - в немытом стекле вагона отражалось моё покрасневшее и перекошенное лицо.
– Постучать?
– предложил он, скорее из желания поиздеваться, а не от неожиданного припадка человеколюбия.
Я мотнула головой и полезла в рюкзак за бутылкой воды. Стало чуть легче, если, конечно, не считать слёз, которые предательски поползли по щекам. Пыталась утереть, но мешало ведро с уже ненавистной мне малиной, ещё и бутылка. Металась взглядом средь своих вещей, не понимая, за что хвататься. Как ни странно, но спас меня капитан, выхватив ведро и хмуро велев:
– Что ж вы нервная-то такая. Успокойтесь уже.
Кажется, моя бессмысленная паника начинала его доставать.
– А что это вы раскомандовались?
– не забыла возмутиться, приобретя возможность дышать спокойно.
– За собой бы следили.
– И что же со мной не так?
– изогнул он бровь, словно действительно не понимал. Я многозначительно посмотрела на Савицкого, надеясь, что у него хватит мозгов оценить свой внешний вид. В гражданской одежде он был ещё более измятым и помотанным жизнью. Как ни странно, но всё же полицейская форма ему шла и придавала какую-никакую статусность, сегодня же он выглядел как обычный завсегдатай гаражей или первой попавшейся пивнушки. Да и степень небритости заметно увеличилась с пятницы, когда мы с ним и умудрились столкнуться. Заспанное лицо, покрасневшие глаза, помятые волосы… Боже, не мужчина, а прям-таки сказка!
Хотя мысль рассматривать его как мужчину мне не понравилась, и я невольно скривила нос, что Савицкий, воспринял по-своему.
– Противен?
Поспешно отрицательно мотнула головой.
– Нет… но я всегда считала, что сотрудники правоохранительных органов должны выглядеть несколько иначе… Как минимум опрятнее и… солиднее.
– Как хорошо, что ваше мнение никто не спрашивал… Ксения Игоревна, - без особого раздражения буркнул он.
А я вот надулась, окончательно решив, что передо мной сидит самый обычный хам, и демонстративно отвернулась к окну.
Так мы и ехали какое-то время, молча и смотря каждый в своём направлении. Я честно старалась не обращать внимание на это небритое недоразумение, но отчего-то наша встреча не давала мне покоя, всё время приходилось бороться с желанием проверить, чем же занят Савицкий. Но я не позволяла себе такой роскоши, понимая, что и так опозорилась перед ним со своим малиновым приступом удушья… Кстати о малине. Руки попытались покрепче сжать ведро, но разошлись в воздухе, давая ясно понять, что что-то пошло не так.