По следам обречённых душ
Шрифт:
Сэбконт и Тамия с готовностью кивнули. Мать нервно сглотнула, после чего взяла дочь за руку, глядя на медитрию перед собой.
— Я успела провести некоторое обследование, чтобы разобраться в том, что происходит с телом Лании и, честно сказать, я в полном замешательстве. Впервые за годы своей практики слышу, чтобы функционирование способности нарушалось до того, чтобы калечить своего носителя. Не знаю, что могло стать первопричиной, но сейчас Лании стало лучше. Произошедшее можно назвать конфликтными скачками, когда способность отрицательно действует на тело человека. Лании следует перевести дух и лучше всего, какое-то время не пользоваться даром.
Валтис замер, заметив обескураженную сестру. Она с трудом сглотнула, после чего встретилась взглядом с родителями. Мать с ужасом смотрела то на дочь, то на медитрию. Кулаки Крадмана непроизвольно сжались, когда в памяти всплыло лицо Присфидума, которого он выталкивал из палаты.
«Этот ублюдок… неужели это происходит по его милости?» — с ядовитой злобой подумал парень, крепко сжав челюсти.
— Это… опасно? Нам нужно принять какие-то меры? Отвезти Ланию к целителю или… — взволнованно защебетала Тамия, прижимая вторую руку к груди, точно стремясь достать до самого сердца, чтобы при надобности отдать его дочери.
— Всё что сейчас нужно — отдых. Девочке лучше всего просто побыть под чьим-то наблюдением…
— Я никуда не уеду из академии до начала каникул. Я остаюсь здесь, — твёрдо заговорила Лания, перебив медитрию. Девушка ужесточилась, стискивая одеяло пальцами. — Со мной всё в порядке и чувствую себя замечательно, и уж точно не стану пропускать лекции.
Все замолчали, Валтис, равно как и родители, стоял изумлённый от такого неожиданного напора. Он смотрел на сестру и всё никак не мог понять откуда в ней взялась вся эта сила, когда появилась решимость и куда делись её мозги? Совершенно очевидно, что она собирается остаться не только ради учёбы, но и из-за своего дружка. Парню оставалось лишь догадываться, известно ли ей о происходящем или нет.
— Лания, это не шутки! Ты хоть понимаешь какими могут быть последствия? Мы даже не знаем, что с тобой творится! — вступил в спор Сэбконт.
— О какой учебе может идти речь? Мы не можем тебя оставить здесь! Это не может даже обсуждаться! — поддержала Тамия, сурово сдвинув брови.
Досадливо поджав губы, Лания скинула с себя одеяло в знак протеста и свесила с кровати ноги. Она выглядела как настоящая воительница, но слишком ослабленная и готовая в любой момент свалиться. Сестра некоторое время буравила пол взглядом, прежде чем посмотреть на Валтиса, тревожно, опасливо. Со стороны казалось, что она его оценивает, но помимо того ещё и продумывает план действий.
— Я не могу уехать за месяц до конца учёбы, это просто смешно!
— Смешно? Твоё здоровье — это смешно? Ты хоть понимаешь, что у тебя проблемы не с телом даже, а с душой! Если это что-то серьёзное, не дай Светлая Дева, все может перетечь в такую страшную болезнь как — дэкстес! Это же тебя сожрёт заживо! — разозлилась Тамия, вскинув руки.
Ссору тактично прервала медитрия, слегка покашляв.
— Эта болезнь не может развиться у Лании, поскольку ей страдают только те, у кого забрали их способность отделив её от души. Именно процесс извлечения способности вызывает мучительные симптомы, после которых обязательно следует летальный исход. Общеизвестными признаками дэкстеса считаются дезориентация и страх от потери силы. При попытке использовать свой дар руки больного дрожат и не слушаются. Душа и сам человек остаётся жив ровно до того момента, пока остатки способности не истлеют, а в период её расхода начинается самый последний процесс — гниение, — тяжело выдохнув, женщина сворачивает
— Если всё будет в порядке, то я смогу вернуться на учёбу, правильно? — воспряла духом Лания.
— Опять она за своё! Лания Лилия Нобилиа! Это безрассудство и непослушание! — вновь возмутилась мать, подбоченившись и подскочив с кровати.
Поджав губы, заговорил и Сэбконт:
— Подумай и о нас, мы переживаем.
Девушка неожиданно горько усмехнулась, а глаза её покраснели, пока она упрямо и злобно кривила нос. Весь её вид так и кричал: «Серьёзно? Тебе ли мне об этом говорить».
— Хорошо! Я согласна на компромисс! Мы съездим в Кортас, если всё со мной будет в порядке, я вернусь в академию, а уж в случае чего за мной всегда может присмотреть М… — она прервалась на мгновение, — Валтис. У меня есть и друзья.
Нервно выдыхания, Сэбконт провёл рукой по лицу. По его напряжённому виду, помимо беспокойства и раздражения, можно было разглядеть вину. Валтис её видел, чувствовал, потому что она разъедала и его, подобно трупным личинкам.
Тамия с нескрываемой тревогой посмотрела на сына и прикусила губу. Лания, заметившая её жест, накрыла своей ладонью руку матери в утешающем жесте. Крадман же напрягся и отвёл глаза, после чего взглянул на Тамию, испытывая злость на самого себя.
«Присфидум и близко к ней не подойдёт, я его прикончу если только посмеет!» — пообещал Валтис в надежде, что так сумет загладить толику собственной вины.
Сайд «Торговцев»,таберн «Песнь бродячего»Разместившись за одним из столиков, Кэнсаль без конца перебирала пальцы и царапала ногтями подушечки. Нервозность достигла той точки, когда она уже не осталось сил спокойно усидеть на месте.
Едва успев накинуть на себя кофту, академка сразу же помчалась на условленное место встречи. Она нервно дергала ногами под столом и сверлила заказанный стакан карамельного сидра с кислыми цитрусовыми нотками.
Обычно в полуденное время посетителей было совсем немного, даже в выходные. Все встречи и весёлые попойки приходились на вечер. У барной стойки могли ютиться только завсегдатаи, что прерывали своё нахождение в излюбленном таберне работой. Перегар почти не ощущался, а вот запахи выпивки кружили голову и в первые секунды вызвали у девушки лёгкий приступ тошноты. Подобный распорядок Кэнсаль наблюдала не только в таберне «Песнь бродячего», но и во всех прочих, где бывала из-за работы матери. Тем не менее она терпеть не могла находиться в подобных заведениях, по многим причинам, но главной являлось то, что случилось у неё на глазах. Когда ещё подростком, девушка была вынуждена закрывать рот себе ладонями и молча сидеть в небольшой каморке.
Эта рана постоянно бередила саму себя. Точно отрастив пальцы, она расковыривала образовавшиеся нагноения и только-только начавшиеся затягиваться порезы.
Кэнсаль делала большой глоток, чтобы подавить проблески страха внутри и сосредоточиться на предстоящем разговоре с преподавателем. Вэнферас всё ещё смутно представляла, как рассказать то, что собирается. Может вместе с профессором она и могла обсудить что угодно, но по-прежнему было боязно переступать ту черту, от которой прежде держалась за километры.