По следам солнечного камня
Шрифт:
Сембы посовещались между собой.
— Хорошо! Следуйте за нами!
Двое сембов поскакали в том направлении, откуда появились, и вскоре исчезли в лесу. Проехав небольшое расстояние между деревьями, путешественники оказались в перелеске. Впереди у продолговатой бухты в два ряда стояли дома.
— Жемайты! Жемайты! — раздавалось со всех сторон.
«Как и у нас, когда появились скальвы, — подумал Айстис. — Везде то же любопытство!»
Он заметил женщин и детей, которые разглядывали их издали, но ближе не подходили. Как только они приблизились к домам, женщины и дети скрылись в помещении. Послышался стук
Приезжие остановились у дома, украшенного резьбой. Привязали коней к толстому бревну, положенному на камни, и открыли двери. Их встретил чуть сутуловатый мужчина с длинными седыми бровями. Его одеяние было украшено такими же блестящими пластинками, как и у других сембов. С каждой пластинки смотрели то рысь, то медведь, то бобер, вырезанные искусной рукой.
Рикис [34] — так его назвали воины — долго рассматривал Гудриса и его товарищей, а затем произнес:
34
Рикисы — знать сембов.
— Жемайты? Впервые вижу вас, братья по великому племени! О вас я слышал от скальвов… Чего ждете? — обратился он к своим ближним. — Принимайте гостей! Накормите их коней. Сгрузите поклажу!
Сембы бросились выполнять приказы.
— Садитесь, — пригласил рикис жемайтов, указывая рукой на широкие лавки вдоль стен, покрытые медвежьими шкурами, — садитесь, — повторил он. — Меня зовут Кулмас, а вас?
Услышав имена приезжих, Кулмас хлопнул в ладони. Появился человек невысокого роста.
— Партас! Пусть подадут еду! И питье! А чуть позднее пусть приготовят постель! — И сказал ему еще что-то.
Партас поклонился и вышел.
— Я вижу, что ты великий человек, — глядя на пламя в серебряном сосуде, произнес Гудрис, — поэтому мы хотим передать тебе приветствие от нашего рода. Мы живем далеко на севере, но у тех же вод. Разговариваем на языке, похожем на ваш, но почти не знакомы друг с другом. У нас бывают скальвы. И они рассказывают нам о вас. Привозят железо, медь, серебро, меняют на янтарь, меха, мед, воск. Однако этот обмен для нас убыточен. Скальвы мало дают, а просят много. Нам хотелось бы самим путешествовать к вам по дорогам, которые мы разведали. И хотелось бы пригласить вас к нам. Ведь наши предки дружили…
— Почтенный жемайтис! — Рикис смотрел Гудрису прямо в лицо. — В твоих словах — истинная правда! Не только наши языки похожи, у нас и боги одни и те же! Я вижу знаки Перкунаса, Патримпаса, Патоласа! Мне известно, что и ваши кривисы ездят в Ромуву к Кривайтису [35] — нашему верховному жрецу… Хорошо бы нам объединиться! Сембам и скальвам, нотангам и жемайтам… Сколько бы нас набралось! Тогда никто нам не страшен. Настанет, верю, настанет час, когда все мы объединимся!..
35
Полагают, что духовный центр балтских племен находился на горе Рамбинас, где жил верховный кривис, именуемый Кривайтисом.
— Мы передадим людям нашего рода твои слова, рикис, — сказал Гудрис, склоняя голову. — Пусть так и будет!
— Одно
Заметив, что жемайты насторожились, он стал объяснять:
— Слышал ли ваш род о том, что далеко — южнее нашего моря — есть еще много земель, на которых живет огромное множество людей? С некоторыми из них мы общаемся, и прежде всего с римлянами. С ними торговали еще деды наших дедов. Край римлян очень обширен — он простирается до теплых морей и дальше. Мы бывали только на краю этих земель, у большой реки Дунавия, где стоит их усадьба — Карнунт. Оттуда и к нам наведываются путешественники… Но об этом позднее, а сейчас просим всех к столу.
Кулмас позвонил в серебряный колокольчик. Еще не успели умолкнуть его звуки, как открылись двери и Партас пригласил их в другую комнату.
Помещение это было чуть ли не втрое больше первого. Стены и потолок — из древесных стволов, на которых были развешаны головы и шкуры лосей, медведей и других зверей. Поверх шкур — драгоценные мечи, кинжалы, луки и щиты. Пол также устлан шкурами. Посередине стоял черный стол, покрытый тоненькой тканью. На ней сверкали золотые тарелки, сияли серебряные кувшины. Стол был из двух частей. У более длинной и более низкой части уже стояло около двадцати торжественно одетых пожилых мужчин. Они ждали, пока Кулмас и приезжие займут места на деревянных стульях, расставленных вдоль более высокого стола, украшенного резьбой.
Рикис поднял рог, окованный серебром:
— Приветствую наших братьев жемайтов, желаю им успешного пребывания у нас! Я уверен, что вам на нашей земле будет оказана почетнейшая встреча, как самым дорогим нашим гостям! Боги, зову вас!
— Пусть так и будет! — поддержал эти слова седовласый старик, сидевший рядом с Кулмасом, а вслед за ним и другие сембы. Это прозвучало как клятва.
Айстис наблюдал за сембами и думал, что живут они иначе, чем его род. Сколько у них красивых предметов! Как красиво и разнообразно они одеты! И народа здесь больше. Только почему их люди убегают от приезжих и прячутся по домам?
Гудрис ждал, когда рикис начнет совещание, как было принято у жемайтов. Обдумал, что следует сказать. Однако совещание так и не началось. Вскоре сембы встали из-за стола и, поклонившись Кулмасу, разошлись.
— Сыты ли вы? — спросил рикис, когда они снова остались наедине. — Сейчас можно и о серьезных делах поговорить…
Кулмас снова позвонил, и вошли трое: старик, который за обедом сидел с ним рядом, и еще двое.
Когда все заняли свои места, рикис объяснил:
— Это мои ближайшие помощники. Можете говорить…
— Гостеприимный Кулмас и вы, сембы, — начал Гудрис, доставая статуэтку, изображающую медведя. Она была изготовлена из глины и украшена янтарем. — Мы привезли знак нашего рода, который послужит подтверждением тому, что говорим мы от имени всех наших родичей. Примите этот знак…
Все оживились, а старик протянул руки в сторону Гудриса:
— Жив ли еще ваш кривис Даумас?
— Боги еще не призвали его к себе…
— Передайте ему мое благословение. Он приезжал в Ромуву…
— Мы привезли янтарь, меха, воск, мед и хотим менять их на железо, соль, золото, — вставил свое слово Куприс.