По следу крови
Шрифт:
— Один из тех случаев…, — объяснил он Кэрол.
— Конечно, когда любишь кого-то, то винишь во всем только себя. Даже если чувствуешь себя при этом круглой дурой.
— Лэсли была для меня сродни эксгибиционизму. Я получал кайф, потому что мог делать то, чего делать было нельзя. К тому же она была совсем молодая.
Но самой Кэрол весной 1983 года было всего двадцать три.
— Что ты этим хочешь сказать? — набросилась она на Колина. — Что я уже старая?
— Нет, — ответил он в своей спокойной и рассудительной манере. — Но Лэсли была девственницей, а ты нет.
Впервые
— Все образуется, — сказал он, успокаивая ее.
— Нашему ребенку нужны будут и мать, и отец. И если ты не предоставишь мне второй шанс, то сама себе никогда этого не простишь, так ведь?
Еще до родов Кэрол порывалась уехать из Лестера.
— Я хочу, чтобы у нас был сад, — сказала она мужу. — И вообще, ребенку нужна другая обстановка.
Своим подругам она сообщила по секрету, что хочет избавиться от мрачных воспоминаний, связанных с этим домом. И прежде всего от мысли, что Колин проводил здесь время с Лэсли, когда она, уже с большим животом, вынуждена была играть с чужими детьми на детской площадке.
В августе у них родился сын и Колин был растроган до слез, окончательно смывших почти угасшую обиду Кэрол. Она решила перевернуть эту страницу жизни и попытаться все забыть. Конечно, это было не так просто, как в романах, которыми она зачитывалась.
Поскольку ее отец был членом приходского совета Нарборо, семья могла перебраться туда. Тем более что в жилом массиве по Стейшн-роуд продавалось несколько домов. Они съездили посмотреть и выбрали полуобособленный двухэтажный дом в глухом переулке с забавным названием Хейбарн-Клоуз — Сеновальный тупик. Получалось смешно: вилы на сеновале. Кэрол собиралась переехать в Литтлторп в декабре, чтобы провести Рождество уже в деревне. Ей хотелось как можно быстрее начать все заново на новом месте.
Из всех родственников Колина больше всех помогал молодой семье его отец. Этот пожилой человек работал сталеваром, а в свободное время приезжал к ним. Однажды он помог Колину сложить камин.
Кэрол готовила для свекра жаркое. А он всегда говорил:
— Давно я его не ел!
— Похоже, он приезжает, чтобы не быть у себя дома, — говорила Кэрол друзьям. — У моей свекрови золотое сердце, но…
Родители Колина больше, чем родители Кэрол, радовались, когда появился внук.
— Мои родители живут каждый своей жизнью, — рассказывала Кэрол. — А родители Колина всегда жили воспитанием детей. Они готовы все время заботиться о внуке. Правда, люди они не очень общительные, кроме младшего брата Колина. Он привязан ко мне больше, чем к своей сестре. А всех остальных в семье просто игнорирует.
Как бы то ни было, Кэрол вышла замуж за Колина, а не за его семью, так же, как и он женился не на ее семье. Она была рада уже тому, что после рождения ребенка отношения мужа с ее отцом немного улучшились.
Но если у Колина и Кэрол было мало общего с тещей и тестем, свекром и свекровью, то друг с другом их связывало многое. Оба любили бывать на природе и наблюдать за деревенской жизнью. А в окрестностях Нарборо, Литтлторпа и Эндерби так много красивых тропинок!
В
За пять дней до вечеринки, которая должна была состояться в субботу, Колин решил переписать музыку с дисков на кассеты, чтобы она звучала беспрерывно. Он собирался заняться этим в понедельник, пока Кэрол будет на вечерних занятиях, и закончить к ее возвращению.
Чуть раньше семи вечера он повез ее в колледж на их «Форд-Эскорте». Ребенок спал в переносной кроватке на заднем сиденье.
— Встретимся в девять, — сказал он, выпуская ее.
В девять вечера Колин Питчфорк, как и обещал, заехал за женой. Они вернулись домой. Колин сказал, что почти закончил записи. Она всегда беспокоилась, когда оставляла его дома одного. Его глазки как-то странно бегали, и ничего хорошего это не предвещало.
Как приятно сидеть дома в ясный морозный вечер! Ребенку было уютно, но Кэрол почему-то мерзла. Понедельник, 21 ноября 1983 года, оказался самым морозным днем в году.
21. Призрачные дни
Антиобщественная реакция (психопатическая личность).
Вначале «социопат» может показаться неплохим человеком. Однако при более тесном знакомстве становится очевидной его незрелость как личности, поверхностность и устойчивая неспособность достичь благополучия в личной жизни. Это оборачивается настоящим разочарованием для тех, кто чего-то ждет от него, верит в его способности и надеется на лучшее.
Во время беременности Кэрол Колина одолевала хандра, переходящая в приступы чрезмерной жалости к себе. В пекарне он работал с шестнадцати лет и уже устал от однообразия и необходимости каждый день приходить туда к пяти утра. Ему хотелось чего-то нового.
— Может, попробовать писать?
— Для начала прочти пару книг, — ответила Кэрол.
Сама она иногда прочитывала книгу за день, правда, эта книга была из тех, содержание которых забываешь через час, но, во всяком случае, Кэрол читала. Колин же занимался этим только в отпуске и вряд ли прочитывал больше одной книги в год. Газеты и журнал «Ридерз Дайджест» он только просматривал.
— Наверное, я подыщу себе другую работу, — все чаще поговаривал он.
— Ему все время кажется, что все как-то не так, — жаловалась Кэрол. — И работа слишком однообразная. И лучше бы родилась дочь, а не сын. И дом наш слишком маленький. Все время что-то не так.
Она не подозревала, что за этой хандрой скрывалась жажда романтических приключений и риска.
Кэрол, напротив, была вполне довольна своей жизнью в Литтлторпе. Нельзя сказать, чтобы ее отец и муж стали друзьями, но по крайней мере теперь, когда Колин большую часть времени проводил дома, тесть и зять уживались друг с другом.