По следу смеющегося маньяка. Ложная жертва. Крылья безумия

Пентикост Хью

Так вот не мы были здесь зачинщиками, Стайлс. Это Минафи и его компания раздували пламя ненависти. Они посеяли семена, а не мы. И они пожали бурю.

Генерал помолчал, высоко вскинув и склонив набок голову. Он ждал, недоверчиво подумал Питер, аплодисментов невидимой аудитории. Это была речь, которую он произнес или собирался произнести в каком-то другом месте.

– Вот уже во второй раз за сегодняшний вечер вы предупредили меня, что будет небезопасно пытаться привлечь к судебной ответственности убийцу в этом городе, Уидмарк, – сказал Питер. – Если вы правы,

то храни нас всех Господь.

Уидмарк покачал головой:

– Это просто непостижимо – то, как вы мыслите, Стайлс. Все вы. В вас яд измены. Вы с вашими маршами, вашими протестами и вашей пропагандой уничтожили законность и правопорядок и при этом кричите о законности и правопорядке, когда мы защищаем себя от вас.

Казалось, ему пришлось совершить усилие, чтобы распрямить свои массивные плечи.

– Я благодарю вас в последний раз за те крупицы порядочности, которые вы выказали по отношению к Эйприл. Но я знаю, что вы – враг, Стайлс, и я буду сражаться с вами всеми имеющимися в моем распоряжении средствами, если вы замахнетесь на те вещи, в которые я верю.

Он, не останавливаясь, прошел мимо Питера в коридор, захлопнув за собой дверь. Экстремизм? Дикий экстремизм, но пугающий своей неистовостью. Генерал и его друзья будут драться без всяких правил, не обременяя себя никакими законами. Возможно, подумал Питер, генерал – безумный мессия, но есть другие, такие, как Уолш, которые будут использовать армию генерала как средство удовлетворения обычной жажды насилия.

Зазвонил телефон на туалетном столике.

Четкий холодный голос донесся по проводу:

– Питер?

– Да.

– Это Грейс Минафи. Мы только что узнали про Чарли Биллоуза. – В ее голосе не было даже отзвука чувства.

– Мне жаль, – сказал Питер.

– Погребальная служба и похороны Сэма состоятся утром, – сказала она. Она словно говорила о незнакомом человеке. – Как только они закончат, я приеду в Уинфилд, чтобы вам помогать.

– Не нужно, – резко сказал Питер. – Скажите мне, где будет проходить служба, и я встречусь с вами там. Биллоуз говорил мне, что у него много документов по АИА. Я хотел бы их заполучить.

– Я вам их привезу, – сказала она. – Вы нужны там. Сэм бы понял.

– Это не подходящее место для вас, Грейс. Тут все дышит злобой к Сэму и его друзьям.

– Неужели вы действительно думаете, что я побегу от этих бесчувственных ублюдков? – очень спокойно спросила она.

Глава 3

Около полуночи Питер спустился по лестнице к конторке в вестибюле. Звонок Грейс Минафи встревожил его. Он не хотел, чтобы она приезжала в Уинфилд. Город вышел из-под контроля. Присутствие Грейс здесь могло вновь подогреть страсти и, возможно, поставить в опасное положение ее лично. Он чувствовал, что это важно – убедить ее, что она не сможет оказать никакой реальной помощи.

Портье за конторкой заулыбался, когда Питер направился к нему; улыбка, которая подразумевала понятную только им двоим шутку.

– Я сожалею о случившемся, мистер Стайлс, – сказал он.

– Неужели? – удивился Питер. –

Я думал об этом. Уолш и его друзья вошли в мой номер при помощи запасного ключа. Они не выломали дверь.

– Это нарушение правил – когда в вашем номере не зарегистрировавшаяся женщина, – сказал портье. – Вы видели, что с Уолшем был местный констебль.

– У меня не было шанса что-либо разглядеть, – сказал Питер. – Вы сказали им, что в моем номере находится женщина?

Гаденькая улыбка портье стала еще шире.

– Не надо было ей пользоваться такими соблазнительными духами, – сказал он. – Я смекнул, что с вами дамочка, когда принес вам выпивку.

– Вряд ли можно винить вас за то, что вы холуйствуете перед генералом и его дружками, – сказал Питер. – Что-либо другое кажется немыслимым в этом счастливом маленьком поселке. Ну что ж, вы можете доложить им, что я отправляюсь в университет на весь остаток ночи. Я вернусь завтра, когда – точно не знаю.

Улыбка портье угасла.

– Ваш номер понадобится нам утром, в контрольное время, – сказал он.

На скулах Питера заиграли желваки.

– Мне сказали, что я могу жить в этом номере неограниченное время.

– Ошибочка вышла, – сказал портье. – Мы упустили из виду, что номер был заранее забронирован.

– Тогда дайте мне другой номер.

– Свободных номеров нет, мистер Стайлс.

– Вы лжец, – очень спокойно сказал Питер.

– Мне жаль, мистер Стайлс, но дело обстоит именно так. Если вы не выпишетесь к одиннадцати утра, нам придется упаковать ваши вещи и держать их у себя до вашего возвращения.

– Кто владелец этого заведения? – спросил Питер.

– Корпорация «Уинфилд-Армс».

– Можете не продолжать, – сказал Питер. – Один из членов совета директоров – генерал Хэмптон Уидмарк.

– Насколько я знаю, да, – вкрадчиво подтвердил портье.

– А где в городе вы бы посоветовали поискать комнату?

Улыбка портье угасла.

– Я бы не посоветовал, – сказал он и облизал губы. – Я ничего не имею против вас лично, мистер Стайлс. Мы тут находимся в несколько взвинченном состояния, и в настоящее время в городе не слишком жалуют заезжих ищеек.

– Мне это уже дали понять, – сказал Питер. – Подготовьте мой счет. Я съезжаю сейчас.

Он вернулся в номер и принялся собирать вещи. Он знал, что его гнев, закипающий у него в душе, плохой советчик. Местные власти явно приготовились сделать так, чтобы дело Минафи – Олдена Смита благополучно рассыпалось. Его спишут в архив, представив как результат массовых беспорядков, в которых нельзя обвинить ни одного отдельно взятого человека. Убийство Чарли Биллоуза было кое-чем иным.

Но его тоже замнут, списав на «случайное» ограбление, совершенное «неопознанными лицами». Питер мог во все горло кричать с крыш, что он уверен: Пэт Уолш убил Олдена Смита, а впоследствии Биллоуза. Он мог показывать на разукрашенное лицо Уолша в доказательство того, что тот дрался с Чарли, – и будет со смехом выпровожен из зала суда, когда свидетели заявят под присягой, что он сам ответствен за полученные Уолшем травмы.