По следу смеющегося маньяка. Ложная жертва. Крылья безумия
Шрифт:
– Как нам с вами связаться? – спросил Крамер.
– Скажите мне, как связаться с вами, – сказал Питер. – Я не хочу, чтобы кто-то в Уинфилде знал, что вы вообще обо мне слышали.
Глава 4
Именно на службе по случаю похорон Сэма Минафи Питер повстречался с человеком, косвенно ответственным за ту волну насилия, которой их всех накрыло. Это был Шен Кэссидей, вольнодумствующий преподаватель университета, которого уволили за высказывание своих непопулярных суждений относительно американской внешней политики. Питер узнал этот типаж: хорошо обученный и дисциплинированный
– Я знаю, что вы чувствуете, мистер Стайлс, – сказал Кэссидей. Они стояли возле университетской часовни, наблюдая, как небольшая процессия направляется к кладбищу. Только Грейс со своей семьей и присутствовали на похоронах. – Я знаю, как вы жаждете добиться справедливости в отношении Сэма и Чарли. Но надеюсь, вы точно понимаете, против чего восстали.
– А вы думаете, что я не понимаю?
– Вы вознамерились разгромить Армию за исконную Америку, – сказал Кэссидей. – Было бы прекрасно, если бы вам это удалось, но я не думаю, что вы в этом преуспеете.
– Почему?
– Да потому, что АИА не ответственна за это как организация нисколько, – сказал Кэссидей, стряхивая пепел с сигареты, зажатой между изъеденными никотином пальцами. – Видите ли, Стайлс, она похожа на все массовые движения. Цели могут быть ошибочны, но все они начинают пристойно. Даже Ку-клукс-клан после гражданской войны был организован, чтобы защитить добропорядочных южан от саквояжников [7] , эксплуататоров и невежественных негров, вдруг опьяневших под воздействием новообретенной свободы. Но очень скоро Ку-клукс-клан выродился в проводника фанатизма, насилия и произвола. Это отдельные кровожадные индивиды положили начало такому вырождению.
7
Саквояжник – северянин, добившийся влияния и богатства на Юге после гражданской войны 1861—1865 гг.
– Или возьмите АИА. Они верят в демократию, как они ее понимают. Они идентифицируют коммунизм в качестве врага – так оно и есть. Они боятся, что в наше правительство просочились подрывные элементы, – а это не так, но если бы это было так, то страх их был бы обоснованным. Они верят, что настанет день, когда враг двинется в атаку и у нас не будет никакой защиты. И вот они формируют секретную армию. Обучают ее, вооружают и готовят к тому дню, когда нужно будет противостоять врагу. Это сущее помешательство, но оно уходит корнями в своего рода патриотизм, своего рода лояльность. Но – и тут появляется большая проблема – как сохранять эту армию в качестве единого целого? Вам приходится доводить их до состояния истерии. А результат – разрозненные вспышки.
– Как вы прекрасно понимаете, – продолжал он, – у меня нет никаких причин любить генерала Уидмарка. Но я могу сказать вам: он не хотел, чтобы Сэма или Чарли убили. Он не хотел, чтобы вы и люди, подобные вам, привлекали к ним всеобщее внимание. Если бы вы просто уехали, все бы успокоилось. Он бы опять добился от своих людей повиновения, и вы бы еще долгое время ничего о них не слышали. Ваша проблема
– И ваш совет? – спросил Питер.
Кэссидей обезоруживающе улыбнулся ему.
– Вам придется делать то, чего требует от вас ваша совесть, мистер Стайлс. Но с практической точки зрения… – Он пожал плечами. – Я не представляю, чтобы вы расхаживали с заткнутым за пояс пистолетом, но, возможно, это неплохая идея. Даже такому хорошо информированному человеку, как вы, трудно поверить, что его могут хладнокровно убить в тихом городке штата Коннектикут. Чарли Биллоуз прекрасно знал положение дел, и все-таки он был не готов к тому, что с ним случилось. Было бы жаль, если бы это случилось и с вами, учитывая, сколько вы всего знаете.
Когда Питер подходил к тому месту, где он припарковал свой «ягуар», он увидел, что кто-то сидит на правом сиденье. Это был Дэн Сотерн.
Питер открыл дверцу со стороны водителя и забрался внутрь.
– Привет, Дэн, – сказал он.
– Прекрасная служба, – сказал маленький толстый человечек, вертя в руках свою трубку. – Прекрасное надгробное слово произнес священник. Меня всегда поражает, как много хорошего им приходит в голову сказать о человеке, когда он мертв, и как мало, когда он жив.
– Я не услышал о Сэме ничего нового, – сказал Питер. – Может быть, он был исключением, тем, кто действительно заслужил то, что было сказано. Что вы тут делаете? – спросил Питер.
– Похороны были новостью, – сказал Дэн. – Видите вон тот большой подковообразный венок из красных роз справа от гроба? Это от генерала Уидмарка и АИА, с «сочувствием и искренними сожалениями». Я приехал на автобусе. Я подумал, что, может быть, вы подбросите меня обратно в Уинфилд. Вы ведь возвращаетесь, не так ли?
– Пристегнитесь к креслу, – сказал Питер.
Они выбрались из города и проехали около мили по шоссе в направлении Уинфилда, прежде чем снова заговорили.
– Все архивы Биллоуза погибли? – спросил Дэн.
– Чисто сработанный пожар, – согласился Питер. – К преступлениям АИА можно добавить поджигательство.
– Коннектикутский вариант огненного креста, – сказал Дэн. Ему наконец удалось раскурить свою трубку. – Вы все еще в достаточной степени их ненавидите, чтобы продолжить охоту за ними?
– Я не отступлюсь, – с жаром заверил Питер. Его так и подмывало рассказать маленькому человечку про Тони Редмонда, но он сдержался. Он не мог полностью ему доверять. – Отправная точка – это по-прежнему Смит, – сказал он. – Я хотел бы узнать, к кому он близок в АИА, кто часто с ним виделся и мог подбить его на убийство Сэма. Я размышлял насчет его родителей.
– Делберт Смит, отец, встретил сегодняшнее утро в тюрьме, – сказал Дэн. – Прошлой ночью он разгромил придорожную закусочную, скорбя о своем сыне – до которого ему, к слову, никогда не было никакого дела. Салли Смит, мать, должно быть, готовится к завтрашним похоронам, если смогла выкроить время между клиентами.