По следу смеющегося маньяка. Ложная жертва. Крылья безумия

Пентикост Хью

Что случилось в следующее мгновение, сторонний наблюдатель даже не успел бы разглядеть. Перенеся вес на здоровую ногу, Питер схватил амбала за руку и, крутанув, перебросил его через себя. Две с половиной сотни фунтов боксерского веса изо всех сил шмякнулись об стену и обмякли как мешок с мукой. Бледный как мел Питер стоял над ним, тяжело переводя дыхание. По лицу его расплылась довольная улыбка – давненько ему не доводилось упражняться в навыках, полученных за время службы в морской пехоте.

Наклонившись, он расстегнул

у громилы-шофера пиджак и вынул из висевшей под мышкой кобуры пистолет. Сунув его в карман, он быстро зашагал к «ягуару», сел в машину и завел двигатель.

Пять минут спустя лощеная белая машина, визгнув тормозами, остановилась перед парадным входом в роскошную резиденцию Сэма Делафилда. Окна нижнего этажа все как один светились огнями. Питер вышел из машины и позвонил. Почти сразу же дверь ему открыл крошечный японец в белой ливрее и, гостеприимно улыбнувшись, изрек:

– Ш-ш…

– Меня зовут Питер Стайлс, и, я полагаю, мистер Делафилд ждет меня.

– Ш-ш… – повторил слуга и жестом указал Питеру следовать за ним.

Находись Питер в несколько другом настроении, он не преминул бы испытать восхищение при виде роскошных апартаментов, куда его провел маленький японец. В огромной комнате, обитой дубовыми панелями, Питер заметил множество книг, оружия и всевозможных трофеев. Из невидимого динамика лилась тихая музыка. Мебель в раннем американском стиле отличалась удобством и прочностью. В дальнем углу – выложенный каменными плитами камин, на полу – мягкий, словно зеленый мох, ковер.

Разглядывая все это, Питер не сразу обратил внимание на человека, который стоял, опершись о край внушительных размеров дубового стола, и улыбался. За его спиной на стене висел портрет Гордона Стивенсона, словно вторившего улыбкой хозяину гостиной. Загар делал Сэма Делафилда коричневым как орех. Вокруг глаз и уголков рта теснили друг друга добродушные морщины, а улыбка, обнажавшая крепкие белые зубы, казалась на редкость дружелюбной и сердечной. В прошлый раз, разглядев Сэма при ярком свете дня, Питер был потрясен словно излучаемой им мощной физической энергией, которая теперь, в этой расслабляющей атмосфере, проявлялась еще острее.

– Итак, мистер Стайлс, я вижу, Джо привез вас? – сказал Сэм Делафилд.

– Вынужден уточнить: Джо не привозил меня. – Питер достал из кармана тридцативосьмикалибровую пушку шофера и бросил ее на сиденье роскошного, напоминавшего трон стула. – Это пистолет Джо, мистер Делафилд. А если вас заботит его здоровье, тогда советую отправить кого-нибудь за ним к мотелю «Маунгин вью».

Темные глаза Сэма Делафилда расширились, в них промелькнуло изумление.

– Вы отняли у Джо пистолет?! – Судя по всему, подобное событие казалось ему просто невероятным.

– Это не составило труда, так как он в тот момент находился без сознания, – пояснил Питер.

– Ах, мистер Стайлс! Мистер

Стайлс! – Сэм Делафилд от души расхохотался. Этот глубокий гортанный смех удивил Питера своей неподдельностью и заразительностью. Он даже поймал себя на том, что сам еле сдерживается.

– Дорогой мой! – Сэм Делафилд наконец справился со смехом. – Я бы отдал все, что у меня есть, лишь бы увидеть эту картину собственными глазами. Как вам это удалось?

– Я два года служил морским пехотинцем на Дальнем Востоке.

– И даже при вашей… – Делафилд деликатным жестом указал на ногу Питера.

– Даже при моей ноге! – Питер вдруг почувствовал прилив гнева.

– О, Стайлс, вы мне нравитесь! Вы мне ужасно нравитесь!

– А вы мне нет, сэр. Мне не нравятся те, кто думает, что мне можно приказывать. Мне не нравится, когда ко мне посылают всяких болванов, которые диктуют мне, что делать.

– Приношу свои извинения, – сказал Сэм Делафилд. – Я послал Джо только потому, что больше под рукой никого не оказалось. Должно быть, он не совсем учтиво изложил вам мою просьбу. Хотя нет… Наверное, я сказал: «Привези его!», а он, как всегда, понял меня буквально.

– Видимо, так.

– Видите ли, Стайлс, я не большой мастер в выборе слов, – признался Делдфилд. – И когда мне нужно правильно выразить свои мысли, я пользуюсь услугами своих секретарей. Без них я беспомощен. Поэтому все, что я могу сейчас, это извиниться. К сожалению, у меня есть такая привычка: когда мне что-нибудь нужно, я просто говорю своим людям: «Достаньте мне это!». Признаю, что в вашем случае я был не прав и поступил невежливо. – Он жестом указал в сторону подноса с напитками, стоявшего на столе. – Может, для начала чего-нибудь выпьем?

– Думаю, нет. Я пришел только сказать, что не люблю, когда меня пытаются подвергнуть нажиму. А по сему разрешите откланяться. Спокойной ночи.

– Неужели вам не интересно, почему я хотел вас видеть? – Сэм Делафилд по-прежнему улыбался, но взгляд его посуровел, а в голосе звучал приказ.

– Полагаю, вам хотелось бы получше разрекламировать ваш турнир по гольфу, – сказал Питер. – Но, боюсь, вы выбрали для этого неверный путь.

– Вы разочаровываете меня, Стайлс. Даже я понимаю, что о подобной любезности не принято просить в два часа ночи.

– В два часа ночи не принято просить ни о какой любезности, – сказал Питер и повернулся к двери.

За спиной у него раздался ставший вдруг жестким голос Делафилда:

– А вы не сказали полиции насчет моего сына, иначе они были бы уже здесь с расспросами.

Питер повернулся, на лице его было написано удивление.

Могучая, коренастая фигура старика с неожиданной для нее грацией оказалась у подноса для коктейлей. Он опустил щипцы в серебряное ведерко со льдом с таким проворством, словно был прирожденным барменом.