По старой дружбе
Шрифт:
Он не прав хотя бы потому, что я не знал, кто такая Влада, когда познакомился с ней. Мне хватило одного взгляда на нее, чтобы понять, что она — та самая. То, что она оказалась сводной сестрой Венериной, — нелепейшая случайность!
Каждая минута этой ночи длится целую вечность. Я слежу за фосфоресцирующими стрелками больших настенных часов, и сна нет ни в одном глазу. Решаю прочистить голову лучшим известным мне способом.
Покинуть дом не составляет проблемы: сегодня родители точно не заметят моего отсутствия. Даже думать не хочу о том, чем они там занимаются.
Дороги свободные, и я рассекаю тьму, как
Не знаю, сколько времени я бесцельно гоняю по улицам, но в итоге оказываюсь перед знакомым мне зданием. Все еще сидя на мотоцикле, я блуждаю взглядом по дому и останавливаюсь на окне восьмого этажа. В комнате Венериной горит тусклый свет, значит, она тоже еще не спит. Возможно, читает. Мне вдруг кажется, что занавески на ее окне подергиваются, и я даже замечаю женский силуэт в окне. Очень может быть, что это всего лишь игра воображения, но я вдруг чувствую себя маньяком-преследователем, подглядывающим в чужие окна. Фигура в оконной раме никуда не девается, и мы вроде как пялимся друг на друга.
Что привело меня сюда? Почему в итоге я всегда оказываюсь возле этого дома? Может ли быть такое, что папа прав?
Потряхивая головой, чтобы уж наверняка выбросить эти дурацкие мысли, я разворачиваюсь и с шумом срываюсь с места. Домой!
Как только моя голова касается подушки, я отрубаюсь.
На следующий день в школу я не иду. Папа настоял на том, чтобы этот день мы провели вместе.
— Я отменил все дела, — говорит он, сжимая мое плечо.
— Устроим семейные посиделки. Сходим в боулинг или в кино. Пообедаем в ресторане. Или выберемся на природу. Что думаешь насчет рыбалки?
— Не при каких условиях, — наигранно сердится мама, — я не буду трогать живую рыбу руками!
— А червей? — подначивает ее папа.
Я делаю большой глоток кофе, поглядывая на родителей. Эти редкие мгновения согревают почище алкоголя, о котором я до сих пор вспоминаю с дрожью.
Мама убеждает нас, что для игры в боулинг ей требуется другой маникюр, и мы послушно ждем в машине.
— Вообще-то, — признаюсь я отцу после некоторых колебаний: врать ему я не способен. Он знает обо мне все, кроме разве что увлечения мотоциклом. Хотя, если бы он прямо спросил, я бы не смог солгать, — я и вчера пропустил школу.
— Я вырастил прогульщика! — сокрушается отец и хлопает рукой по рулю. — Будут какие-нибудь попытки оправдаться?
— Я помогал одному человеку.
— Этот человек носит юбку?
— Пап.
— Слушай, маме я ничего не скажу, хотя, даже, если б и сказал, она бы только порадовалась. Ты же вечно либо в школе, либо дома, либо в библиотеке. Я рад, что ты хоть как-то развлекаешься. Но знай меру, договорились?
— Договорились.
Оставшиеся полчаса мы непринужденно болтаем о пустяках, пока мама не усаживается в машину и не демонстрирует нам свой новый маникюр. После того, как мы проявляем достаточно, по маминому мнению, восторгов и хвалебных речей, папа трогается с места, и уже через четверть часа мы высаживаемся возле огромного разноцветного здания.
Я пытаюсь вспомнить, когда
Когда мы заходим внутрь, бронируем дорожку и усаживаемся, чтобы переодеться в специальные, на мой взгляд, довольно уродливые ботинки, я бросаю взгляд вправо и шумно втягиваю воздух. Да быть не может!
Венерина смотрит на меня такими же обалдевшими глазами. Я вижу и ее родителей. А что самое волнительное: я вижу и Владу, одиноко стоящую в углу и медленно снимающую пальто Венериной. Я мгновенно вспоминаю о том, что ее куртка по моей милости до сих пор весит в школьной раздевалке.
— Какого черта? — здоровается Венерина и пытается уничтожить меня взглядом.
Я не успеваю ничего ответить, к нам подлетает моя мама.
— Леночка! — она обхватывает Венерину за плечи и прижимает к себе. — Вот так совпадение! Вы тоже здесь всей семьей? Не могу поверить!
Я тоже не могу. К нам неспеша подходит Влада и, робко глядя мне в глаза, протягивает руку:
— Владислава, — говорит она, и мое сердце падает в самые пятки.
— Э-э… Даниил.
Глава 20. Венера
Не пойму, не мерещится ли он мне? Экран телефон показывал три часа ночи, когда что-то потянуло меня к окну и заставило отдернуть занавеску.
Стоя у окна и глядя на парня на мотоцикле, я прикидываю в уме, каков шанс, что этот незнакомец — Краснов. Или это вообще глюки от нервного перенапряжения? С восьмого этажа он выглядит крохотным, как игрушечный. А вокруг никого. Его голова приподнята, и мне даже начинает казаться, что он смотрит в мое окно. Становится не по себе, и я как раз собираюсь задернуть штору обратно, когда он заводит мотор и уезжает.
Утром меня будит громкий голос отца.
— Поднимайся. Открывай глаза, ну же. У нас сегодня большие планы.
Я чувствую, как под его весом прогибается матрас. Щурясь от солнца (видимо, задернуть штору я все-таки забыла), я приподнимаюсь на локтях и недовольно фыркаю.
— У кого это «у нас»?
Спросонья мой голос хриплый и отрывистый. Папа смотрит не на меня, а прямо перед собой. Я тут же вспоминаю нашу вчерашнюю ссору: вижу, что он так и не отошел и явно слишком мало спал.
— У нашей семьи. Я подумал, чтобы принять нового члена семьи, нам нужно проводить как можно больше времени вместе. Сегодня мы идем развлекаться.
— Сначала мне нужно немного поразвлекаться в школе, — бурчу я.
Это чистая правда: я предпочла бы поход в школу вместо этой глупой фальшивой семейной вылазки, но папа непреклонен. Он велит мне одеваться и покидает комнату, так и ни разу не взглянув на меня. Я роняю голову обратно на подушку и жмурю глаза.
Завтракаем мы в небольшой кафешке за углом дома выпечкой и грейпфрутовым соком. Я набиваю рот, совершенно не ощущая вкуса. Мама сидит рядом со мной, с интересом изучая окно. Ей так же не хочется здесь находиться, как и мне. Разговаривает только папа. И немного Милашка. Они перебрасываются короткими предложениями, и папа предлагает пойти в боулинг, а она с удовольствием подхватывает эту идею. Я вижу, как на секунду вспыхивают глаза мамы. Небось она думала, что наши семейные посиделки ограничатся завтраком.