По требованию герцога

Хэррингтон Энн

— Простите меня, — пробормотала она и поспешила прочь от группы друзей семьи Карлайлов, которые собрались вокруг нее вместе с герцогиней и маркизой. Ей нужно было найти комнату для отдыха. Отчаянно. Чтобы обрести момент тишины и покоя, где она могла бы собраться с силами и дышать, бороться со жгучими непролитыми слезами и найти способ провести остаток своего вечера, чтобы никто не знал -

— Миранда.

Себастьян. Она закатила свои залитые слезами глаза, когда он встал перед ней и преградил ей путь. Из всех людей

увидеть ее в таком состоянии!

— Ваша Светлость.

Вынужденно улыбнувшись, она яростно замахала веером перед лицом, чтобы дать себе воздух и сморгнуть горячие слезы.

Он озабоченно посмотрел на нее, ясно видя боль, которую она пыталась скрыть.

— Нам нужно начать танцевать, — сказал он тихо, его глаза были серьезными. Он приложил руку к ее пояснице, чтобы увести ее подальше от остальных, прежде чем они увидят боль на ее лице.

— Начнем?

Она кивнула, не в силах найти свой голос из-за тугого узла в горле, и позволила ему увести ее. К счастью, он повел ее длинным путем, чтобы дать ей время прийти в себя, прежде чем они станут центром внимания. Он был слишком вежлив, чтобы комментировать ее страдания, но он пришел ей на помощь, и она была более благодарна, чем могла выразить.

Он провел ее через толпу к лорду и леди Сент-Джеймс, которые стояли в ожидании рядом с церемониймейстером, чтобы официально открыть бал. Они будут первой парой в первом сете, в котором Миранда будет танцевать с Себастьяном для своего представления.

— Она прекрасна, — прошептала Миранда, опустив лицо.

— Да, так и есть.

Она не могла заставить себя взглянуть на него, поскольку ее унижение из-за тщетности последних нескольких недель росло в ней. Горячие слезы угрожали пролиться из глаз.

— Я имела в виду не леди Сент-Джеймс.

— Я знаю, — мягко сказал он добрым голосом.

— Миранда, возможно, тебе пора отказаться от Роберта.

Она покачала головой. Он был прав; умом она это понимала, но ее сердце еще не могло вынести последствий отказа от мечты, которую она хранила с четырнадцати лет.

— Еще нет.

Он сочувственно кивнул.

— Тогда позволь мне попросить второй танец с тобой. Какой у тебя остался?

Ее плечи опустились. Как ее сопровождающий и мужчина, представляющий ее обществу, Себастьян был обязан потанцевать с ней первый танец. Теперь он тоже жалел ее.

— Тебе не обязательно это делать.

— Но я хочу.

Что ж, это была ложь. Тем не менее, его доброта согрела ее грудь и облегчила свинцовый узел, лежащий внутри.

— Оба моих вальса все еще свободны.

— Оба?

Его глаза сузились, и с новым уколом унижения она заметила, что он только что понял. Куинн взял кадриль, так же как маркиз Чесни и герцог Стратмор, а также несколько других мужчин, которых она никогда не встречала до сегодняшнего вечера. За исключением Роберта, который вообще не попросил танец.

—

Я думал, ты хочешь танцевать вальс.

— Я хочу.

Она опустила глаза, делая вид, что возится с перчатками.

— Я приберегла их для Роберта, чтобы у него был выбор.

Еще долго после того, как она натянула перчатки до локтей, она продолжала смотреть вниз, не в силах вынести выражение жалости, которое, как она подозревала, увидит на его лице, если взглянет вверх.

— Хотя твоя мать уверяла меня, что он попросит у меня вальс, так как он второй по старшинству брат, и это мой дебют.

— Он должен был. И он попросит, — твердо сказал он, хотя Миранда сомневалась, что даже герцог сможет заставить своего брата обратить на нее хоть какое-то внимание теперь, когда прибыла мисс Морган и завладела всем его вниманием.

Она отрицательно покачала головой.

— Это не имеет значения. Я уверена, что здесь есть и другие джентльмены, которые захотят танцевать со мной вальс.

— Я тоже, — пробормотал он себе под нос. Затем он посмотрел на нее с беспокойством. — Будь осторожна сегодня с джентльменами, Миранда.

Она вздохнула, приготовившись к потоку предупреждений, которые он давал ей с момента ее приезда в Лондон, этих, казалось бы, бесконечных предостережений о том, как вести себя в обществе и соблюдать все их неписаные правила. Только Себастьян Карлайл мог испортить ей удовольствие, будучи… ну, самим собой.

— Развлекайся, но не слишком. Не привлекай излишнего внимания и старайся не пить слишком много шампанского.

Он выдавал предупреждения без запинки, что заставило ее задуматься, как долго он их практиковал. Скорее всего с того момента, как они с мамой решили подарить ей сезон.

— Оставайся в бальном зале, если с тобой не будет мамы или Жози, и держись подальше от террасы, садов…

— Стой у стены рядом со старыми девами, — насмешливо заметила она, взмахнув рукой в перчатке в той же предупреждающей манере — устройся на полке без жалоб, стань старой девой с кучей кошек… А лучше, уйди в монастырь.

— Именно так.

Он приподнял бровь.

— Я рад, что мы пришли к взаимопониманию.

Ее рот в ужасе открылся.

— А вот и нет!

Он одарил ее улыбкой, и на его лице было видно облегчение от того, что он успешно отвлек ее от Роберта.

— И для меня будет честью исполнить с тобой второй вальс.

Закрыв рот, она смотрела на него широко раскрытыми глазами и не знала, что сказать. Тем не менее, она была безмерно благодарна. И жжение в глазах превратилось в слезы благодарности. Ей пришлось признать, что Себастьян мог быть довольно удивительным. Когда он не был герцогом.

— Спасибо, — прошептала она.

Ничего не говоря, глядя ей в глаза, он поднес ее руку к губам, чтобы поцеловать. Мягкое покалывание распространилось по ее руке.