По ту сторону Бездны
Шрифт:
– Но...
– она поражена и не скрывает, - но так не может быть. У Сережи никогда ничего подобного...
– Не было. И сейчас нет, - согласно кивает Анхен.
– Я общался с ним достаточно, чтоб утверждать со всей определенностью. Хотя, конечно, рядовым человеком я бы его не назвал.
– Рядовым он и не был. И не в составе крови дело.
– Вы все же любили его, - Анхен тепло улыбается, чуть склоняя голову.
– Так вы поможете его дочери?
– он вновь смотрит ей прямо в глаза, но она не спешит с ответом.
– Помогла бы. Но вы же не отдаете. Скажите, Анхенаридит, почему я должна помогать
– Потому, что я люблю ее, - он не задумывается ни на секунду.
Глава 12. Храм.
В доме Дэлиаты мы провели две недели. И хотя большую часть времени разум ее был чист и ясен, довольно быстро я поняла, что именно подразумевал Анхен под «разговорами о погоде». Он хотел, чтоб Дэла посмотрела, насколько существенны мои способности к водной магии, мое «чувство воды» его здорово напрягало, он боялся, что однажды, на эмоциях, я сольюсь сознанием с рекой и не смогу вернуться.
Но Дэла не могла. Совсем. Она больше не чувствовала воду. Более того, даже летать она была уже не способна. Но к последнему она относилась спокойно. А вот вода... Она часами сидела над рекой, ласково гладя набегающие волны, порой полностью отрешаясь от окружающей действительности. В такие моменты ее было бесполезно звать, с ней было невозможно разговаривать - она никого не узнавала, казалось, вовсе не понимала слов, а то и просто не слышала.
Но потом оцепенение проходило, она встряхивала головой, улыбалась, и пыталась вновь быть любезной хозяйкой. Со мной была неизменно приветлива, постоянно расспрашивала о моей семье и моей жизни. И рассказывая ей, пересказывая, уточняя, я понемногу справлялась со своими воспоминаниями, выстраивая и для себя самой картину моего прошлого. Вспоминала, и словно заново узнавала своих друзей. И множество событий и ситуаций, когда можно и нужно было бы поступить «не так». И еще больше тех, где я все равно сделала бы ровно то, что сделала.
Но главное, я все чаще вспоминала маму. Чем больше смотрела на Дэлиату, тем больше думала о своей маме. Потому что кровь - это еще не родство. Мне вон Анхен какую-то дрянь после каждой отключки в вену вбрызгивает, так что же теперь, у меня местный химзавод в родственниках? А мама... ну и хорошо, что она меня не помнит. Зато не переживает, не мучается. Да, она бы гордилась, забери меня за Бездну Анхен. И страдала бы, что ее дочь по суду, с позором... Но это не ее вина, ее такой сделали. Воспитали, внушили. Мама все равно меня любила - всегда. И любит, даже теперь. Потому что воспоминания о моем детстве ей оставили... И пусть она не помнит, что это было мое детство, все же, она меня помнит. И любит. А я - помню все. За нас двоих. И всегда буду ее любить.
А Дэла - это просто Дэла. Какая-то вампирша. Из прошлого моего отца. Что ж, у всех бывает прошлое. Дэлиата же, настойчиво интересуясь моей жизнью, выспрашивая все, что можно, о моем отце, сама о своих отношениях с ним так никогда ничего и не рассказала.
– Это только мое, - неизменно качала она головой на мой ли вопрос или на вопросы Анхена. Впрочем, я особо и не настаивала, мне казалось, что подсматривать то, что было у моего отца до меня и до мамы все же не слишком-то этично. А вот Анхен... Анхен...
В первую же ночь в этом доме я проснулась одна, не ощущая рядом ставшего
Обнял меня, спокойный, уверенный.
– Ну что с тобой опять? Оставишь тебя на секунду - и опять ты о чем-то не о том думаешь и сама себе душу рвешь.
– Нет, ничего, ничего, - прячу лицо у него на груди, пытаюсь выкинуть глупые мысли. Сказать вампиру, что ревную? Так он лишь удивится, что ж тогда не присоединилась, никто б не возражал.
– Привыкла спать с тобой, - хотя бы часть, она ведь тоже правда.
– А мне вот... не спалось, - вздыхает Анхен.
– Давай присядем.
Он сажает меня на диван, где его слуги сервируют для меня завтрак. Дэлиаты нет, даже близкого присутствия не ощущается. Как, впрочем, и ее сестрицы.
– Дэла к родственникам уехала, у нее их довольно много. Я попросил ее сменить дражайшую Ираиду на кого-нибудь более вменяемого.
– Сменить?
– я чуть ложку обратно в тарелку не роняю.
– Нет, авэнэ, я, конечно в курсе непомерной высоты ваших требований, но думала, это только над людьми вы так изгаляетесь.
– Барышне надо было чуточку меньше хамить, - пожимает плечами светлейший. Или, как они тут говорят, пресветлый.
С этим не поспоришь, стоило бы. За вчерашний день пресветлая Ираида умудрилась достать своим неприятием всех. Анхена она не выносила по факту того, что он авэнэ, а она про него только плохое слышала. Меня - за то, что я человек, а со мной как с вампиром носятся. Дэлиату - за то, что все это допускает, да еще и погостить нас оставила.
– Но это ее дом, - все же пытаюсь возразить я.
– Нет, не ее. Дэле она, строго говоря, даже не сестра, дальняя родственница. Переехала помогать в надежде на большое наследство. Дэлке одной сейчас не прожить, ты же понимаешь. Но, как я уже сказал, родственников много, а Дэла бога-а-атая.
– Да?
– удивленно оглядываюсь.
– А мне показалось наоборот, скорее бедствует...
– Ей просто не нужно уже ничего. Лишь бы вода вокруг журчала. Хоть физически ее ощущать, раз магически уже не может, - Анхен откидывается на спинку дивана, чуть прикрывает глаза.
– А дом у нее и в Илианэсэ большой, и здесь в центре есть. А главное - стада. Самое большое богатство вампира.
– Дэлка, значит, - не выдерживаю его этой «утомленной» позы.
– Дэла, Дэлка, Дэлочка? А пресветлого авэнэ она как нынче зовет? На «Анхена» уже перешли? Или не стали останавливаться, сразу до «Нэри» добежали?
Он смотрит на меня... как-то удивленно-удивленно, а потом начинает ржать. Я обижено отворачиваюсь, но он хватает меня в охапку, притягивает к себе. Я отбиваюсь, мы падаем с дивана на пол, куда-то катимся... Наконец он оказывается сверху, замирает, прижав мои руки к полу. И смотрит на меня, довольный такой.