По ту сторону черной дыры

Беразинский Дмитрий Вячеславович

– Деньги, – ляпнул кто-то.

– Нет, – усмехнулся Андрей, – для этого нужна голова, а также носитель для этой «боеголовки».

– Нужны люди, – донеслось из строя.

– Умница! – похвалил лейтенант, – нужны люди, много людей.

– Мы пойдем их ловить? – восторженно спросил Горомыко.

– Нет, господин ефрейтор, делать. Мне нужны добровольцы. Человек шестьдесят, – каре в мгновение ока стало ближе, и Волков почуял жаркое дыхание, обжигающее лицо. Он покачал головой.

– Стать в строй. Мне этот

ваш энтузиазм вполне понятен, но есть маленькая закавыка. В этом деле будут участвовать лишь те, кто готов связать себя узами брака.

По рядам прокатился вздох разочарования.

– Нужно, парни, нужно! – сделал строгое лицо Андрей, – во имя будущего нашей маленькой цивилизации.

Вперед шагнуло человек тридцать. Особист вздохнул:

– Мало! Нужно еще столько. Я понимаю, что у некоторых есть пассии среди наших девушек, но поверьте мне, на всех не хватит. Потом будете кусать локти. Черт побери! Ради светлого будущего даже я готов еще раз рискнуть! Ну, а вы! Слабо?

– Жен назначать будете? – поинтересовался Резник.

– Будет что-то вроде «Любви с первого взгляда»: смертельная лотерея «шестьдесят из шестидесяти», – засмеялся Худавый.

– Тогда ладно, – Горомыко вышел из строя и повернулся к особисту, – жените, папенька!

– Какой я тебе, нахрен, папенька! – задохнулся от возмущения майор.

– Вы ведь посаженым отцом будете, – обиделся солдат, а то я не играю…

– Хорошо, хорошо! Всем буду, бля буду! – торопливо согласился Худавый. Необходимое количество потенциальных отцов набралось в три минуты.

– Сбор во всей красе через два часа у штаба. Выдвигаетесь на двух «Икарусах» под предводительством худавого майора, – особист скорчил гримасу, – остальные по своим планам. Разойдись!

Сам Андрей оседлал верного «Уазика» и помчал в слободу. По дороге он связался с Ратибором.

– Дружище! – прокричал он в транк, – собирай народ – я скоро буду.

Вскоре он уже въезжал в Бобровку. Женская толпа молча переминалась с ноги на ногу. Сбоку стоял печальный староста, размышляющий о том, что плохо, когда зять нихрена «папой» не называет.

– Спокойно, девицы! – прикрикнул Андрей на толпу, загудевшую при его появлении, – сейчас все объясню.

Он глянул на Ратибора, который давился от смеха, затем на носки своих сапог.

– Сваты к вам едут, – громко сказал лейтенант, – у вас товар, у нас – купец!

– К кому? – тревожно охнула толпа. На лицах женщин читалось ошеломление, отчаяние и надежда.

– Ко всем незамужним. Хлопцам приперло жениться, да и вам зимой делать особенно неча… Выберут, какая кому понравится. Вы, надеюсь, не против? – толпа еще раз охнула и бросилась врассыпную.

– Что с ними? – не понял Волков, – я их только уговаривать собрался…

– Прихорашиваться поперли, – отозвался староста, – что их уговаривать! Бабы, они

ведь завсегда готовы на это дело.

Андрей обалдело замотал головой.

– Во, блин! Наверняка, мой идиотский план удастся! Представляешь, старина, наш Худавый тоже жениться придет! Вот теперь я понимаю, что такое личный пример младших политруков! А где Ильинична?

– Сегодня ее смена. Готовит на караул. А что?

– Пожевать охота. Через час приедут женихи, а я с утра мотаюсь голодный.

– Заморим червячка, – широко улыбнулся Ратибор.

Червяка морили долго всякой всячиной: филе леща, «оливье», котлеты, картофель и оладьи. Ратибор слазил в подпол и достал маслят. Оттуда же появилась на свет запотевшая емкость той конфигурации, которая редко встречалась в этом мире. «Хрусталь с Большой Земли» в Бобровке ценилась на вес золота.

– Скоромимся? – обрадовался Андрей.

– Сегодня пошла седьмая зима, как не стало моей Варвары, – скорбно признался хозяин. Андрей сделал приличествующее случаю лицо, – помянем старушку! Надо отметить, что она меня так не кормила!

Андрей разливал «по-булькам», а Ратибор продолжал погружаться в воспоминания.

– Как дивно она грибочки солила, как хорошо пела! Пусть земля ей будет пухом!

– Аминь! – поддакнул зять, опрокидывая стопку в рот.

Так, невинно резвясь, они и не заметили, как прошли полтора часа. За окном все отчетливей стал слышен гул женских голосов. Андрей наконец глянул на часы и, поспешно сунув в рот котлету, встал из-за стола.

– Пойдем, батенька, а не то наши невесты бузить начинают, – Ратибор тупо посмотрел на него. Махнув рукой, лейтенант оделся и вышел на улицу.

Там было шумно и весело. В воздухе носились женские гормоны, жаждущие воссоединения с гормонами мужскими, и Андрею показалось, будто он попал в общую баню.

– Андрюша! – закричала издалека Мара, разодетая павлином, – иди сюда!

– Что ты тут делаешь? – недоуменно спросил он, подходя.

– Женихаюсь, – ответила жеманница.

– Тебе ведь всего пятнадцать!

– Ну и что? Много кому пятнадцать!

– Ты же моему Косте в жены годишься! – фыркнул Андрей.

– Обижаешь, братец!

– Ни в коем разе. Вместе бы в песочке играли, а не то он там свою тетку обрюхатит.

– Я не играю в песочке и знаю, что такое инцест, как вы однажды изволили выразиться, папочка, – перед ним стояло собственное чадо, напоминая о грехах отрочества. Рядом весело переминалась Анастасия.

– Салют, папаша! – улыбнулась жена, – я тут подумала, не составить ли тебе компанию.

– Кто вас привез?

– Константин Константинович. Он приехал посмотреть на твои успехи.

Действительно, недалеко от них стоял полковник и о чем-то оживленно беседовал с Алексием – братом Ратибора. Андрей повернулся к сыну.