По ту сторону горизонта
Шрифт:
– Вот как? Что же… тогда не стану мешать Компании разваливаться без талантливых людей.
Бентлей подзывает к себе Девона, тот подносит стопку бумаг и письменные принадлежности, но Кеннет отрицательно качает головой.
– Позовите Валерию, пусть пишет она, – лорд берёт с маленького столика чашку с чаем и делает глоток. Война будет безжалостной. Если всё сделать правильно, у него наверняка получится найти лазейку. Раньше это ему удавалось почти всегда.
Дворецкий приводит заспанную испанку. Валерия несколько секунд топчется в дверях, неловко убирая от лица спутанные пряди, но Бентлей подзывает её ближе
– Извините, что подняли вас в столь ранний час, но без вашей помощи мне не обойтись.
Лорд усаживает Валерию в кресло, которое занимал ранее, придвигает к ней бумагу и перо.
– Пишите с моих слов, Валерия. Я, лорд Бентлей Кеннет, отзываю весь свой капитал из Ост-Индской торговой компании, включая средства, полученные от регулярных инвестиций конторой семьи Кеннет, все средства, вложенные в акции, облигации и иные ценные бумаги. А также я требую вернуть все корабли, состоящие на службе во флоте Ост-Индской торговой компании, которые документально закреплены за мной как за единственным владельцем. В случае, если корабли были ликвидированы, списаны или утрачены по иным причинам, я требую возмещения номинальной стоимости на момент поступления на службу каждого судна.
Лица присутствующих вытягиваются в недоумении. Но Бентлей не собирается отказываться от своего капитала. Если всё будет сделано правильно, то в понедельник утром на одного богатого человека в Лондоне станет меньше.
Такая дерзость может дорого обойтись ему. Экономика Великобритании, и так пошатнувшаяся с начала войны, может треснуть и разойтись по шву, если содрогнётся Ост-Индская торговая компания, но иногда, чтобы победить противника, приходится пойти на жертвы, даже если на дело была положена вся твоя жизнь.
– А теперь, джентльмены, – Кеннет шепчет на ухо Валерии тихое «спасибо», пока капает воском на угол бумаги, чтобы поставить свою печать и подпись, – возьмите самых быстрых лошадей и поспешите продать акции, потому что в скором времени они не будут стоить ни единого фунта.
И всё же у него ещё есть время. Воскресенье тянется умопомрачительно медленно. Бентлей и раньше терпеть не мог безделье и праздное времяпрепровождение, теперь же он словно утрачивает рассудок. Так много дел, но от них его отвлекает ожидание неминуемого крушения. Словно маятник, он шатается из стороны в сторону, хватаясь то за одни документы, то за другие. Отчёты по поместью хоть и не в самом ужасающем состоянии, но цифры выглядят неутешительно. Будто он вернулся во времена отца, когда тот особо тщательно следил за всеми расходами и был особенно ревнив к каждому фунту в своём кошельке.
Можно ли назвать Лоуренса Кеннета скрягой? Пожалуй. Прижимистость и расточительность – две одинаково паршивые крайности. Деньги должны работать, и Бентлей обязан постараться заставить их это делать.
Девон приносит Кеннету газеты за последние несколько недель и складывает их на краю стола. Стоит потратить время на ознакомление со слухами, чтобы узнать всё о светской жизни общества. За десять лет уже могло смениться целое поколение, места в парламенте разыграли по-своему те, кого он не знает. Лишь король ещё на троне, и это внушает Кеннету надежду, что после аукциона он справится и добьётся его аудиенции. В любом случае ему придётся предстать перед монархом,
– Благодарю вас, Девон. – Кеннет берёт в руки чашку и делает глоток чая. Он не может не наслаждаться, казалось бы, такой простой вещью. Жизнь вообще ему кажется теперь удивительной. Столько новых оттенков и вкусов, он будто заново родился.
– Если вам хотелось бы что-то узнать, лорд Кеннет, я с удовольствием расскажу. Все сведения, какие вам будут угодны.
Если бы только Бентлей знал, что спросить. Произошло многое, а выбрать из множества событий одно и обсудить – не так уж и просто. Спросить о Компании? Девон не был включён в дела Ост-Индии. О Колониях? Лучше позже поговорить с людьми, которые там бывали, доверять пересудам не дело. О матери?
С мыслей Бентлея сбивает скрипнувшая дверь. На пороге Валерия – чистенькая, одетая в новое шерстяное платье, сжимает конверт. Новое письмо? И почему оно оказывается у неё? Кеннет протягивает ладонь, встаёт из кресла. Но да Коста сначала присаживается в глубоком реверансе. Кеннет ошарашенно моргает. Его будто огрели веслом по голове, но он старается принять её вежливость как должное.
Кеннет подходит к девушке, Валерия отдаёт ему конверт.
– Благодарю. – Бентлей распечатывает письмо.
Как бы Кеннет ни старался, уснуть в эту ночь он не смог. И потому с пяти часов утра при полном параде, облачившись в самый дорогой из уцелевших камзолов, расхаживает по кабинету, меряя шагами то ковёр, то комнату от угла до угла. Он и выходил на балкон, и брался пить кофе, и даже стоял перед картиной, но вплоть до десяти часов утра – времени отбытия из поместья – не находил себе места.
– Валерия, готовы стать свидетелем того, как жизнь влиятельного человека рушится? – интересуется лорд у девушки, когда помогает ей забраться в экипаж. Валерия лишь неопределённо улыбается и кивает. Слишком много потрясений для столь короткого пребывания в Лондоне. Молодой особе просто страшно, и Бентлей может её понять.
Получив большую часть своих средств, вложенных в Компанию, Бентлей чувствует себя увереннее. И всё же подъезжая к аукционному дому в роскошной карете, он дрожит всем нутром. Проблема вовсе не в уверенности торгов, а в распоряжении об аресте, приказе расправиться с Морганой, вздёрнув на виселице.
И хоть никто уже не убьёт О'Райли, от злости и раздражения не избавиться. Под руку с Валерией Бентлей поднимается по лестнице. Он замечает Комптона. Тот пунктуален, как и любые уважающие время люди.
– Мистер Комптон, я вижу, вы удивлены меня видеть?
Реджинальд слащаво улыбается, глядя на Бентлея. Он опирается руками на трость, проводит указательным пальцем по набалдашнику в виде головы змеи с разинутой пастью. С лёгкой грустью Кеннет отмечает – его старая трость великолепной ручной работы, пережившая с ним сон под водой, была потеряна в суматохе во время побега от остатков его призрачной команды.
– А, лорд Кеннет, доброе… – он кидает взгляд на часы, – доброе утро. Вижу, вы решили ослушаться моих рекомендаций. Видимо, жизнь вас ничему не учит, да? Знаете, я уже было подумал, что вы мудрый человек, но, – он оборачивается к сопровождающей его блондинке, – вероятно, я вас переоценил.