По ту сторону границы
Шрифт:
Вадим расстегнул свою кобуру и вытащил пистолет, осторожно снял со спинки дивана пояс с оружием Айюнар и положил всё на стол перед нимейцем рядом с бокалами, кувшинами и блюдами с фруктами и сладостями.
Он с сожалением посмотрел на приборы, которые создавали силовое поле, защищая их от выстрелов снаружи. Ведь сейчас их могли бы увидеть стрелки Сутера и снять наёмника одним точным выстрелом.
Даут, перехвативший взгляд, Вадима, издевательски развёл руками, точнее, одной рукой, той, что была без оружия. Дуло пистолета
В этот момент у выхода с террасы появились два гвардейца, и у Вадима отлегло от сердца. Сейчас они пристрелят нимейского предателя или арестуют его, чтобы потом сдать Сутеру.
Но Даут лишь кивнул гвардейцам, а те ответили ему тем же сдержанным жестом и перехватили поудобнее автоматы. За их спинами в комнате можно было увидеть лежащую на полу одну из служанок.
– В настоящее время наши дайхетские друзья берут под контроль казармы и склады, - сообщил он.
– Ваши? – Айюнар старалась выглядеть спокойной.
– Ну, - Даут, не прекращая держать Вадима на прицеле, вернулся в кресло, в котором сидел пару минут назад. – Нимей давно ведёт переговоры с дайхетами и надо признать, что совсем недавно мы достигли обнадёживающего результата.
«Что это сейчас происходит? – подумал Вадим. – Зачем это представление? Разве что…»
Даут мог нажать на крючок в любой момент, но не делал этого. Его взгляд одновременно выражал и презрение, и ненависть и ещё целый набор эмоций, среди которых не было и намёка на жалость, сострадание или хотя бы элементарное уважение.
Не каждому дано вершить тёмные дела с холодной расчетливостью профессионала. На самом деле это очень и очень трудно. Потому что ты хочешь не только видеть, как в жизнь претворяется твой план, но и знать, что твой враг знает, кто за этим стоит. А враг знать должен, ведь какой тогда смысл? Тогда не будет удовольствия. Именно поэтому убийца возвращается на место преступления - потому, что хочет испытать удовольствие от содеянного ещё раз. Почему маньяк собирает трофеи, оставшиеся от его жертв, и тайно любуется ими - ровно потому же. Чтобы насладиться моментом в полной мере.
А Даут хотел именно что насладиться. Вадим понял, что открыл этого человека с другой стороны. Не сказать, что ему и раньше нравился, но чтобы всё повернулось вот так?!
– Да, Айюнар, дайхеты помогут нам в достижении наших целей, с нескрываемым превосходством (ведь он владел ситуацией) произнёс Ашраб ан Даут.
Вадим скосил глаза на гвардейцев, у обоих на плече красовались шевроны дайхетов. Братушки, чтоб их!
– Дайхеты? – казалось, Айюнар не верит ни услышанному, ни своим глазам.
– Да они же всё равно что мы! Ты лжёшь, Даут!
– Ну, вот видишь, ты сама сказала, что они всё равно, что вы! А они не хотят быть вами! Им надоело постоянно быть вторым номером, - он сделал паузу и с
Дуло пистолета в руке нимейца посмотрело в сторону Айюнар и снова нацелилось на Вадима.
Лицо Айюнар стало каменным.
– Ты думала, я этого не знаю? Скажу больше, теперь это знаю не только я. И знаешь, моим друзьям-дайхетам это тоже не понравилось. Не для того их предки воевали с пришельцами, чтобы потом они служили убл*дку, каким бы влиянием не обладал её родной дядя, - продолжал Даут. – Сколько же он сил и средств потратил, чтобы сначала спасти свою сестру, а потом скрыть истинное происхождение своей племянницы.
Лицо Айюнар менялось на глазах, отображая одну эмоцию за другой.
– Всё-таки правильно поступило то племя, когда отдало красным пескам твою мать! – Даут всё-таки взял бокал с вином, который налил себе ранее, и как бы провозглашая тост, поднял его перед собой. – Глава клана, с которым договаривался твой отец, скончался от старости, а, может, его отправил к предкам его собственный сын, который Сутеру не был должен, кто знает. Агент, которого отрядил твой дядя следить за вами, погиб в стычке с дайхеддами. Так что некому было вас защитить. Да, Айюнар, они-то просто считали твою мать обесчещенной женщиной, которая родила неизвестно от кого.
На скулах Айюнар заиграли желваки, а глаза сузились.
– Представляешь, чтобы они сделали, если бы они узнали, от кого родила твоя мать такого… - он подбирал слова, - необычного ребёнка? Но тогда они посчитали, что ты ещё слишком мала и не в ответе за беспутное поведение своей матери. У них, видите ли, были свои принципы.
Вадим смотрел на происходящее и не знал что предпринять. Любое из его действий, которое он пытался просчитать в уме, обязательно заканчивалось тем, что его и Айюнар расстреливали на месте. Нимеец явно наслаждался происходящим, и при этом сделать что-то, что улучшило бы их положения, не представлялось возможным. Ладно, пусть говорит. Пусть говорит, как можно дольше. А мы пока подумаем.
Вадим перевёл взгляд на Айюнар и увидел, что её глаза стали предательски блестеть. И всё-таки ты девчонка, подумал он, оскорблённая до глубины души, но обычная девчонка! Которую я люблю!
Айюнар спустила ноги с дивана и медленно, но сохраняя достоинство встала.
«Что ты делаешь?! – воскликнул в уме Вадим. – Сядь обратно!»
Но Айюнар не спеша направилась к перилам, ограждающим террасу. В небе взрывались гроздья разноцветного салюта и где-то на их фоне звучали выстрелы и взрывы, штурмуемых казарм. Не может быт, чтобы сайхеты проиграли, дайхетов же гораздо меньше!