По ту сторону границы

Климов Виктор

Вернувшись к себе на место, он увидел, как Вова с соседом играл в карманные шахматы, и, судя по всему, готов был поставить мат. Кто бы мог подумать, что тот неплохо разбирается в этой древней игре. Воистину, надо быть осторожней, что касается первой оценки человека.

– Куда ходил? – спросил Вова, делая очередной ход конём.

– Да так, прогуляться по коридору, а то уже всю з@дницу отсидел в ожидании прибытия.

– Ну и как, что там? – Вова раздумывал над очередным ходом, заставляя соперника неподдельно нервничать.

–

Что-то странное происходит. Мы куда-то едем, но точно не в Афган. Остаётся, конечно, шанс, что мы свернём сразу после того, как проедем горы, или нас пересадят на транспортный самолёт, на каком-нибудь секретном аэродроме, только зачем такие сложности?

– И это странно?

– Да.

– Понятно, - медленно протянул Вова, передвигая ладью. – Мат!

Он довольно хлопнул ладонями, а его оппонент чертыхнулся и протянул победителю нераспечатанную пачку «Мальборо».

– Кстати, ты оказался прав, - сообщил Вова, собирая шахматы в коробочку. – Вот Кирилл тоже у нас сирота. Так ведь, Кир?

Кириллом оказался тот, кто проиграл сигареты. Он уже отошёл от проигрыша и, откинувшись на стенку, распечатывал новую пачку импортного курева, чтобы насладиться запахом табака. Походу у него с собой были неплохие запасы.

– Ага, - подтвердил Кирилл, - сирота, круглая. Мамы-папы нет уж лет десять как. Детский дом – наше всё. Если что, искать никто не будет, никто не поплачет на могилке.

– Это если могилку кто додумается организовать, - резонно заметил Вова.

Руслан молчал, осмысливая происходящее.

– Ну да, - согласился, тем временем, Кирилл, и стал перечислять полным наигранного фатализма голосом, - оставят гнить среди камней на каком-нибудь афганском перевале, волки (или там шакалы?) растащат по косточкам, и вроде как, и не было Кирилла Крапивина. Похоронку посылать не надо, лишние бумаги писать тоже ни к чему. Да уж, интересную ты, Руся, вещь приметил.

По звуку колёсных пар Руслан понял, что они въехали в тоннель и продолжали медленно, но верно по нему двигаться, о чём свидетельствовали яркие огни ламп тоннельного освещения, с равным интервалом мерцающие в окнах.

– Въехали в тоннель, - констатировал он.

Когда свет снаружи становился особенно ярким, можно было рассмотреть налипшие на стены макаронины кабелей, коробки распределительных будок, металлические двери, вделанные прямо в базальт, и рабочих в спецовках, которые без особого интереса иногда поглядывали в окна вагонов.

– Значит, сейчас проедем тоннель, выедем с другой стороны и поедем дальше, - продолжал флегматично рассуждать Кирилл.

Поезд остановился, и послышалось какое-то гудение, которое, казалось, пронзало весь вагон насквозь. Словно кто-то замкнул цепь на каком-то огромном трансформаторе. Потом звук прекратился, и вагоны снова застучали друг о друга сцепками, утягиваемые локомотивом.

И вдруг Руслан испытал чувство падения. Вот так, сидя на спальной полке, и ничего не делая, у него внезапно из-под ног ушёл пол, к

горлу подступил комок, а в области живота неприятно защекотало. И тут же всё вернулось в норму.

Они не сговариваясь, переглянулись. Похоже, все трое испытали одно и то же ощущение.

– Что это было? – настороженно спросил Кирилл.

Вова и Руслан лишь пожали плечами.

И вновь замелькали протянутые кабели и яркие тоннельные лампы, свет которых постепенно становился всё менее и менее ярким.

– Похоже, выезжаем, - поделился своей догадкой Руслан, и чем ближе их поезд был к тому, чтобы покинуть тоннель, прогрызенный в горах, тем больше ему становилось не по себе.

Объяснить такое состояние даже сам для себя он не мог. Единственное, что больше всего подходило - предчувствие. Да, это было предчувствие чего-то невообразимого.

И тут в окна ударил яркий солнечный свет. Настолько яркий, насколько это вообще возможно было бы летом. Нет, на Урале даже в самую ясную летнюю погоду, солнце не могло быть таким ярким и жарким. А то, что с наружи было очень жарко, Руслан не сомневался ни на секунду.

– Фигасе погодка изменилась пока мы пёрлись через тоннель! – воскликнул Вова, глядя в окно. – Хотя погоди, мы же уже ночью в него въехали, мы что, всю ночь тащились через тоннель? – он с сомнением посмотрел на часы, а затем в окно. – Да где мы вообще?!

Похоже, сейчас весь вагон прильнул к окнам, задаваясь аналогичным вопросом и не понимая, как так получилось, что посреди ночи вдруг взошло солнце, а за окном простирается песчаная пустыня, посреди которой, сразу на выезде из тоннеля был устроен железнодорожный перрон под несколько путей. На одной из веток сейчас как раз стоял локомотив, вокруг которого сновали люди в замасленной спецовке.

Поезд осторожно выезжал из тоннеля, готовясь остановиться у одного из перронов, с обеих сторон от которых простиралась пустыня, ограниченная лишь огромным горным хребтом, который ну совсем не походил на Уральские горы. Нет, нет! Это точно не Урал, это точно не… Да блин, где же они оказались?!

Помимо небольших станционных строений в окно можно было разглядеть типичные армейские тентованные грузовики «Урал», хотя Руслан заметил ещё и пару «зилов». Чуть поодаль у дороги стояли, крутя радаром, две самоходные зенитные установки, а сама дорога, петляя, вела к видневшемуся вдали городку.

– Есть мысли, что происходит? – ошарашенно спросил Вова своих спутников.

– Нет, - отозвался Руслан, - но думаю, нам всё объяснят. Не может быть, чтобы не объяснили.

– Бойцы! – вдруг раздался зычный голос офицера. – Хватит таращиться в окно! Пять минут на сборы и ждать команды на построение!

По вагону зашелестели, зашуршали вещи, скидываемые в вещмешки, застучали застёжками ремни, захлопали натягиваемые с портянками сапоги.

Пять минут на сборы – щедрое предложение! За пять минут можно столько всего успеть! Не то, что за время горения спички.