По ту сторону границы

Климов Виктор

Они постояли на главной террасе под крышей, осмотрелись, и потом, спустившись по лестнице и пройдя под широким натянутым пологом, направились к выходу из крепости. Солнце уже начинало клониться к закату, и Вадиму показалось, что сейчас уже не так жарко, как было тогда, когда они только въехали в крепость.

– Это типичное ваше селение? – спросил Вадим, когда они под чутким надзором соглядатаев из приставленной охраны вышли за стены и отправились между низкими строениями, между которыми были натянуты полосы ткани для тени в сторону

местного базарчика, как ему сообщила Айюнар.

– Как выразился Сетхар, это место забыто богами, Вадим. Это отдалённая застава, которая держит под контролем окружающую пустыню и оазис. Здесь редко ходят караваны, зато часто наведываются кочевники.

– Дайхедды? – насторожился Вадим.

– Нет, скорее, те, кто ищет защиты от дайхеддов. Сотты, эдайи, джадды, дайхатты, да много кто ещё. Здесь они пополняют запасы воды, продовольствия, оружия, обмениваются товарами.

– То есть дайхедды кошмарят всех перечисленных?

Айюнар засмеялась.

– Кошмарят, да. Хорошее слово, не слышала раньше. Сколько не пытались с ними договориться, всё без толку. Любую попытку переговоров они воспринимают, как знак слабости и приглашение к захвату и грабежу. Так что ты не думай, что Даут перегнул палку, напав на отряд дайхеддов первым. Я даже не вспомню навскидку, когда бы подобные переговоры с дайхеддами оканчивались для нас благополучно.

– Странно, что они вообще ещё существуют и не вымерли, они же, получается, настроили против себя все племена вокруг. Никто же не захочет с такими общаться и вести дела.

– Не всё так просто, Вадим, - ответила Айюнар, когда они проходили мимо лавки с гирляндами каких-то неизвестных Вадиму сухофруктов. – Не хочешь? – предложила Айюнар.

– Я не знаю, что это такое, - пожал плечами Вадим.

– Это вкусно, - заверила его Айюнар и вытащила из кармана куртки пару маленьких серебристых монет.

Так Вадим впервые увидел местные деньги. Она передала их лавочнику, внешне практически ничем не отличимым от африканского бедуина, если не считать покроя и цветовой гаммы одежды. Продавец снял гирлянду и передал госпоже с лёгким поклоном.

– А что касается дайхеддов, - продолжила тему разговора Айюнар, забросив в рот пару сухофруктов и передав остальные Вадиму, – то сам посуди: они сильны и опасны, но всё-таки не безумны, поэтому они с удовольствием ведут дела с другими, но только тогда, когда им это выгодно. Не хочешь продать интересующий их товар за предложенную цену? Ну, рискуешь тем, что они возьмут его силой. Страх – одна из главных сил, побуждающих людей что-либо делать.

– Это точно, - согласился Вадим, он откусил кусочек вяленой сладости, которая действительно оказалась довольно вкусной: в меру сладкой и одновременно с лёгкой кислинкой.

– К тому же всегда есть те, кто готов воспользоваться их услугами в своих интересах. Племена, конечно, ненавидят дайхеддов, но между собой они тоже ладят неважно. А здесь, - она

повела рукой, - островок безопасности, где можно рассчитывать, что под присмотром коменданта и гарнизона, никто не будет лишний раз обнажать кинжалы.

– Divide et impera, - задумчиво произнёс Вадим, останавливаясь у лавки, стены которой были увешаны холодным оружием во всём его многообразии.

– Что это значит? Это ведь не русский язык, - заинтересовалась Айюнар.

Внимание Вадима привлекло нечто, похожее на гибрид альпенштока, серпа и топора. И как таким орудовать? Для чего оно предназначено: для пробития доспеха? Но зачем тогда режущая кромка? Клевец, насколько он помнил, её не имел. Собственно, клевцы и чеканы здесь тоже имелись.

– Это латынь. Древний мёртвый язык одной крупной империи, канувшей в историю, - ответил он, рассматривая товар.

– И что означает выражение?

– Разделяй и властвуй!

– Хм… Всё верно, разделяй и властвуй. Дайхедды этим и пользуются. Ну, и ими пользуются тоже.

– И сайхеты? – спросил Вадим, но его вопрос повис в воздухе.

Вместо этого Айюнар поманила рукой продавца и о чём-то с ним переговорила на наречии, которое Вадим плохо понимал. Вроде, что-то мелькало в словах и фразах знакомое, но, в то же время, слова казались какими-то неправильными, а фразы нестройными.

Что же, это лишний раз подтверждало гипотезу о том, что язык сайхетов он знал. Его ему научили. Кто, когда и как – вопрос, ответ на который ещё надо будет добыть. Невозможно просто так взять и начать понимать чужой язык, если ты не имел о нём ни малейшего представления до этого. Вот только разве можно обучить человека другому языку, и сделать это так, чтобы он об этом не помнил? Сомнительно.

Айюнар, закончив с оружейником, обратилась к Вадиму:

– Можешь выбрать любой клинок из тех, что здесь видишь.

– Я не думаю, что имею право на это! – запротестовал Вадим. – Это наверняка очень дорого.

– Не дёшево, верно, - согласилась Айюнар, - но ты это заслужил. Ты готов был пожертвовать жизнью, чтобы спасти наших людей, хотя как гость, был вовсе не обязан.

– Я прыгнул потому, что боялся позора, - признался Вадим.

– Все мы боимся позора, - пожала плечами Айюнар.

– И всё же…

– Не раздражай меня, Вадим! – прервала его Айюнар, и смягчившись, обречённо добавила.
– Мне ещё сегодня терпеть Сетхара.

Признаться, последний раз Вадим был в оружейном магазине очень давно и то вместе с друзьями, у которых была лицензия на огнестрел и холодное оружие, типа охотники и всё такое. А дома у него для красоты стояла подставка с сувенирными катаной и вакидзаси.

Он пошарил глазами по стеллажам и остановился собственно на клинке, который больше всего напоминал тот самый вакидзаси, разве что лезвие было чуть шире, да оплётка у рукояти была выполнена в другом стиле.