По ту сторону границы

Климов Виктор

Ветер уже растерял весь свой дневной жар и теперь казался даже прохладным. Вадим боялся ошибиться, но по-моему сейчас было максимум градусов двадцать по Цельсию.

– Почему Айюнар такая грустная? – спросил Вадим Айну, когда она вела его за спинами гостей к его месту.

– Не грустная, - ответила Айна. – Печальная. Уставшая. Она не хочет быть здесь, с Сетхар рядом.

– Почему?

– Сетхар хотеть делать Айюнар жена, - удовлетворила его любопытство Айна. – Госпожа отказать. Старые обиды, Вад-им.

– Понятно, - вздохнул

он, протискиваясь на своё место.

Походу он рисковал стать тем самым третьим лишним, или вернее, тем, в лице которого другой увидит соперника, хоть таковым Вадим даже и не подумывал быть, но кто его будет слушать, да и как это вообще можно объяснить! Типа бывшая (а бывшая ли?!) возлюбленная явилась в гости, пускай и вынуждено, с новым ухажёром – какой реакции ещё можно ожидать от отвергнутого жениха?

Айюнар очень старалась выглядеть довольной и благодарной Сетхару, но, судя по её виду, ей это удавалось плохо. Она открвоепнно чувствовала себя не в своей тарелке.

Как только Айюнар заметила приближающегося Вадима, она заметно повеселела и даже приветственно махнула ему рукой, чего не скажешь о Сетхаре, который вроде как тоже улыбнулся гостю, но его улыбка получилась, скорее, высокомерной и надменной, хотя и откровенной враждебности в лице хозяина крепости не читалось.

Вадим опустился на свой пуфик рядом с Айюнар и случайно дотронулся до её руки, но она её и не подумала её одёрнуть, а наоборот, еле заметно прихватила его за кисть.

– Я смотрю, нашему гостю с той стороны по душе наша одежда? – произнёс Сетхар, слегка наклонившись через Айюнар, чем заставил исчезнуть улыбку с её лица. – Хотел бы я посмотреть на ваше истинное одеяние, а то столько лет прошло с момента последнего контакта, что мы уже и забыли, как вы вообще выглядите.

Среди народа пробежал лёгкий насмешливо-одобрительный гул. Да ты походу разогрел публику к моему появлению, так что ли?

– Я – всего лишь случайный путешественник, - как можно более вежливо, можно сказать на грани переигрывания, ответил Вадим. – Моя собственная одежда предназначена для похода, но не для столь торжественных приёмов, уважаемый Сетхар. А так, да, если вы о военной форме, то она, конечно же, изменилась. Как и любая другая одежда, она имеет свойство меняться со временем, под влиянием целей и задач.

Отчего-то вспомнилось, что слово «уважаемый» в русском языке, сказанное определённой интонацией вообще может звучать, как оскорбление. Интересно, он уловил сарказм и иронию? Или не стоит себя всё же вести столь нагло? Как ни как, Сетхара, как человека он не знал, да и предыстория его отношений с Айюнар тоже оставалась для него тайной.

– С другой стороны, что не меняется в этом мире? – задал он риторический вопрос примеряющим тоном.
– Не буду скрывать, я пользуюсь тем, что являюсь

Айюнар подняла руку, вмешиваясь в разговор.

– Но, тем не менее, мой, - она сделала паузу, - наш гость, Сетхар, повёл

себя как настоящий воин в стычке с дайхеддами, и готов был пожертвовать собой ради жизней моих людей, когда мы уходили от Багровой волны.

– Похвально-похвально, - согласился Сетхар, и как показалось Вадиму, сейчас в его голосе можно было уловить нотки неподдельного уважения. – Ваши люди, в своё время, показали себя на поле боя, как настоящие воины.

– Увы, мне ничего не известно о тех временах и событиях, - пожал плечами Вадим, принимая из рук слуги бокал, наполненный вином.

Внезапно в глубине его сознания зашевелился страх перед очередной попыткой отравления. Он повертел бокал в руках, и боковым зрением заметил, как на него смотрит Даут. Встретился с ним глазами – Даут лишь коротко кивнул, давая понять, что здесь ему ничего не угрожает.

Стоит поверить тому, кто видит в тебе иномирного шпиона, и чьи цели непонятны ему самому? Ну вот, что будет, если он внезапно помрёт после этого ужина? Да, будет скандал. Возможно, Айюнар ещё больше разругается с Сетхаром, но по итогу-то все забудут. Вообще могут сказать, что у чужака случился анафилактический шок от незнакомой пищи, с кем не бывает. Пошумят-пошумят и успокоятся.

Ну ладно, выпьем, но для начала…

Вадим поднялся с бокалом в руке, и все невольно замолчали, обратив на него свои взоры.

– Я не знаю, как у вас в данных случаях принято, - начал Вадим, - но у нас сначала поминают погибших. Тех, кто погиб, выполняя свой служебный долг и долг перед честью.

Сетхар внимательно его слушал и одновременно переводил его слова для тех, кто не понимал языка Договора.

– Вечная память воинам сайхетов и нимейцев, охранявших караван и не пожалевших своей жизни ради спасения людей каравана!

– Там был один дайхет, - одними губами подсказала Айюнар.

– Вечная память сайхетам, нимейцам и дайхетам, и другим, павшим во имя чести! – как можно искреннее провозгласил Вадим.

– Поддерживаю моего гостя! – поднявшись, воскликнула Айюнар на языке сайхетов и залпом осушила свой бокал. – Вечная память павшим!

Присутствующие разразились одобрительными возгласами и тоже отпили из своих кубков. Кажется, он смог вызвать у приглашённой публики некоторое уважение, перебив предустановку Сетхара, и зацепив их за то, что для них является не пустыми словами.

Судя по тому, что среди гостей были, в том числе те, кто по внешнему виду отличались как от сайхетов, так и от дайхетов (между этими, признаться, кроме эмблем на рукавах, Вадим вообще разницы не заметил), упоминание других павших, тоже попало в точку. Вот и хорошо. Вот и замечательно.

Глядя на Сетхара, было не понятно, доволен он таким поворотом дел, или нет. Скорее всего, Вадиму всё-таки удалось сбить его сценарий на сегодняшний вечер, где ему отводилась роль этакой забавной диковинки, обезьянки, говорящей на непонятном для подавляющего большинства языке.