По ту сторону грусти
Шрифт:
– Километра четыре с половиной тут будет, - проговорил Юрий Владимирович, прикинув ширину.
– О да, - упавшим голосом отозвалась Алеся, - а ведь нам на тот берег. Придётся искать лодку, - решительно заявила она.
– Или мост, - подхватил Андропов.
Он не спросил, зачем. Потому что здесь не было слова "зачем", было только слово "надо". Пребывая в необычном спокойствии, словно поверив, что это сон, Андропов действительно решил во всём доверять своей спутнице. Он чувствовал, что так будет лучше. Часы у него оказались неисправны, и пришлось покориться безвременью. Невозможность определить
– По-моему, это Дунай, - сказал Юрий Владимирович.
– Думаешь?
– переспросила Алеся.
Он неопределенно покачал головой: ну пусть будет, в конце-то концов, какая разница?
Скоро показались дома предместья. Изгибистые улицы, дикий плющ на обшарпанных заборах. Стены везде белые, но слегка будто подкопченные, кое-где облупленные. Это слегка напоминало районы Вильнюса со стороны железной дороги, но красная черепица и пустые трамвайные пути напомнили Алесе совсем о другом городе, и она с радостью узнавания воскликнула:
– Да это же пражский Вышеград! Значит, никакой не Дунай, а Влтава.
– Нетушки, - возразил Андропов, - не может она быть такой широкой.
Они впервые заспорили о географии, пускай даже чисто умозрительной. Река, между тем, скрылась за домами, а они вдвоём шли по улицам и озирались.
Прохожих им не попадалось вовсе, ставни в большинстве домов были закрыты. Если поле и просёлочная дорога выглядели пустынным, то предместье казалось - покинутым. Там и сям на дороге стали попадаться груды щебня, штукатурки, в некоторых зданиях зияли бреши, как от снарядов, на стенах - это определялось безошибочно - виднелись следы пуль, а трамвайные пути в одном месте были разворочены.
"Не нравится мне это", - подумали они оба одновременно, но никто из них не решился сказать это откровенно вслух.
– Ну и дела, - негромко произнёс Андропов.
– Никак, военные действия. Но я так понимаю, нам всё равно надо на ту сторону?
– Да, - сквозь зубы процедила Алеся.
– Будем пробиваться, точнее, пробираться, - сдержанно подытожил Юрий Владимирович.
– А тот ли этого город?
– осторожно переспросил он.
– Тот, - слегка неуверенно отозвалась Алеся, - просто он... очень уж большой, как мегаполис, это окраина, что-то вроде сателлита...
Раздались шаги, несмелые и приглушённые - и оба они обернулись резко, тревожно, но вышло это почти воинственно, потому что под их взглядами человек растерянно замер и сжался. Но через миг расслабился. На нём была старая коричневая куртка и кепка, как у рабочего. Было ему лет пятьдесят.
– Ну вот, хоть одна живая душа!
– сказала Алеся с облегчением, глядя слегка виновато.
– Живая-то живая, - отозвался незнакомец.
– А вы нездешние?
– спросил он, хотя в вопросе этом было больше от констатации факта.
– Как видите, - подтвердил Андропов.
– А что вообще тут у вас происходит? Здесь ведь небезопасно?
– Повстанцы, - с досадой отвечал незнакомец.
– И всё мутят и мутят воду, жизни не дают...
Андропов помрачнел и нахмурился.
– А с чего, собственно, сыр-бор? Какая у них программа,
– строго спросил он, моментально заинтересовавшись.
Их неожиданный собеседник поманил их в узкий проход между домами.
– Да какая там программа, её толком и нет, зато лозунгов выше крыши, - ещё горше заговорил он.
– Их даже смысла нет перечислять. И ведь посмотришь - один купился, пятый, десятый... А на деле пшик. А за что они борются... Да известно, за власть, за что ж ещё. Это с самого начала было ясно. Вожак их когда-то сам в правительстве сидел, хорошую репутацию имел. А потом, видите ли, на власть позарился. И нет бы заслугами повыше пробиться, так он мятеж решил устроить, зато теперь звезда всенародная, главный революционер. И популист, каких свет не видывал.
– Понятно, всё как всегда, - прокомментировал Андропов.
– Ещё бы, - продолжал незнакомец.
– А дела жуткие творит, я вам скажу... Но а что? Ставку в основном делает на подлецов и всякую сволочь, но даже умному человеку голову задурить может. Потому у него в войске народу и не переводится. И потому тут опасно. Вот и сейчас где-то поблизости шастают. А вам куда нужно?
– На тот берег, - ответила Алеся.
– Где тут ближайший мост?
– Позавчера последний в этом районе разбомбили, - сокрушённо вздохнул неизвестный.
– До следующего вам ещё километров с десять идти надо, и то я не уверен, цел он ещё или нет, сами понимаете, война.
Словно в подтверждение его слов до них донеслось глухое эхо артиллерийских залпов. Стреляли далеко, но это не особо обнадёживало.
– А лодку найти можно?
– спросила Алеся.
– Это уж как повезёт, - покачал головой незнакомец.
– А к реке путь всего короче вон через тот квартал.
И он вкратце объяснил им дорогу - где свернуть, где обойти. Они поблагодарили и пошли восвояси.
– Чем дальше в лес, тем больше дров, - проворчал Андропов.
– Знакомая ситуация, чертовски...
– Зато с тобой не страшно, у тебя уже опыт есть, - попыталась пошутить Алеся.
– И ведь правда, ты вспомни: главное было до посольства добраться, а нам теперь - до речки.
А с лодкой как повезёт. И лишь бы с берега не обстреляли. Они опять синхронно подумали об одном и том же, но предпочли не озвучивать.
Они петляли в лабиринте подворотен, глухих стен, водосточных труб, кирпичных обломков, мусора, железных калиток и чахлых деревьев. С каждым шагом нарастало напряжение, нервы были на пределе.
– Тихо!
– шепнула вдруг Алеся и пихнула Андропова в какую-то нишу, он даже запротестовать не успел, а следом втиснулась сама.
Раздались голоса и хруст тяжёлых ботинок по щебню и асфальту.
Алеся на самую малость отклонилась, выглянув из ниши, и скосила глаза в просвет между домами. Она мельком увидела тёмные фигуры в болотном камуфляже, с автоматами и гранатомётами за спинами - и тут же снова вжалась в нишу, чувствуя, как впивается в спину дверной молоток.
Её начало поколачивать, от страха и какой-то электрической, пружинистой злости, казалось, приблизятся ещё - и она выскочит из укрытия и... Что будет дальше, она не знала, но догадывалась: она отдастся во власть той мощной и страшной стихии, что спасла её когда-то от предводителя ассасинов.