По ту сторону грусти
Шрифт:
Вот и подвернулся случай покрасоваться, хоть на пять секунд. Но капитан не успокоился:
– Тут что-то о военных режимах в Латинской Америке? А в каком ключе подано, если не секрет?
Надо ли говорить, что в тот вечер они два часа гуляли по городу, и Алеся, оседлав любимого конька, самозабвенно читала лекцию по отработанной схеме, а капитан жадно ей внимал?
"Да, снова купилась", - мысленно пожурила себя Стамбровская, но больше для очистки совести.
В тот же вечер они перешли на "ты". И она отметила странный факт: Батура её больше не бесил.
Через неделю она познакомила его с Владой. Они прониклись взаимным
Через месяц все трое возвращались ночью из "Старой Клайпеды". Последний трамвай пропустили, да и метро уже закрылось. Можно было взять такси - но разве это интересно, когда с неба густо сыплются белоснежные хлопья, нет, целые клочья, и роскошно устилают всё под ногами, и только оттеняют тишину улиц, просторных и пустых? И вот они брели через полгорода, смеясь, под медленным мохнатым снегопадом. Алеся шла с задумчивой улыбкой, включив в голове озвучку а-ля Штирлиц: "Стамбровская шагала через ночной Берлин... то есть Минск. Никогда она не была настолько близка к вопиющему нарушению режима дня. Но не испытывала по этому поводу никаких угрызений". Этот вечер мог по праву считаться днём окончательного образования их "хунты". Хотя в итоге закрепился термин, предложенный капитаном - триумвират.
Алеся была приятно ошеломлена сближением. И при этом весьма растеряна. Она решила посовещаться с Владой на деликатную тему: насколько быть откровенной.
Вообще, она вела себя, как обычно. Улыбалась, живо беседовала и с удовольствием демонстрировала весь свой "богатый внутренний мир": показывала картины, декламировала стихи, давала почитать рассказы, блистала оригинальными мыслями на темы истории и политики - короче, вовсю распускала хвост. Но при этом не особо распространялась о себе. Батура знал, что она как-то связана со службой госбезопасности - и только. Разумеется, знал, что она специалист, или, попросту, ведьма - и только. Но что она странник, да ещё родом из иного мира...
Влада изрядно призадумалась. И после молчания сказала:
– Знаешь, Лесь, я тут кидала руны. На наше знакомство. И выходит, что это... как бы так выразиться, стратегическое партнёрство, что само по себе занятно, - хмыкнула она.
– А ещё я ауру изучила. После твоих слов, что он может быть одним из нас.
– Да, правда, - подхватила Алеся, - там энергетика действительно дикая, аж зашкаливает, но сами способности слабоваты...
– Это до поры до времени, так бывает, ты же знаешь, - заспорила Влада.
– Так что открыться - надо. Но в подходящий момент. И вообще, человека надо психологически подготовить. А потом - да!
Но всё пошло не по плану. В чём Алеся потом отчаянно винила своё самолюбие и вспыльчивость.
Они с капитаном поздно возвращались со службы и беседовали. Точнее, Батура молчал, а Стамбровская занималась своим любимым делом - нытьём.
Конечно, моветон, но сдержаться она не могла. День вообще как-то не задался. С утра убежало молоко и залило всю плиту. Потом порвались колготки. После спринта за автобусом очень нехорошо и явно закололо где-то в глубине, и самое паршивое, что боли отдавали куда ни попадя, и полностью за день не утихли. И вот на службе пришлось задерживаться, но что толку надрываться, если лавочку скоро прикроют, их распихают куда придётся или вовсе выкинут на улицу? А между тем, энергоинформационные
– Так ты считаешь, что я занимаюсь ерундой!
– Я этого не говорил, - заметил капитан.
– Но подумал, - мрачно бросила Алеся.
– Не могу же я трубить о специальных знаниях на каждом углу, но это не значит, что их нет! А отношение у тебя... несерьёзное. А значит, ни фига ты мне на самом деле не сочувствуешь, вот, наоборот, небось, думаешь, наконец-то она найдёт нормальную работу вместо этих игрушек...
– Ну, может быть, и не игрушки, - со снисходительной леностью проговорил Батура, - но вот перемещения войск по пространственно-временным коридорам - это уж, извини, просто дичь. Я даже насчёт единичной телепортации сомневаюсь, а чтоб прям-таки взводы, батальоны...
– усмехнулся он.
– Ты только не обижайся...
О господи. Ненавистная фраза-индульгенция.
– Ты только не обижайся, но в сфере таких вот секретных разработок много шелухи. Головную боль заговорить и обеспечить оборону района - разного масштаба задачи. Как ни крути, но ваша работа - на уровне гипотез, нащупывания вслепую: это знания, как бы сказать, альтернативные, непроверенные...
– А ты хочешь проверить?
– резко переспросила Алеся.
Капитан пожал плечами.
– А я. Хочу. Чтоб ты проверил, - медленно, обливаясь жаром, выговорила девушка.
– Хоть завтра!
– Как?
– воскликнул Батура.
– Приходи к центральному входу вокзала. Если не придёшь - ты мне больше не товарищ!
– запальчиво прибавила Алеся.
И тут же пожалела об этом. Потому что капитан возмутился, хоть и смолчал. И было ясно: как бы там ни было - придёт.
А вот что в таком случае делать, она не имела ни малейшего понятия.
Глава третья
Туда и обратно
С утра решила не есть. Но желудок тупо, настырно заныл. Пришлось успокаивать его половинкой сырника и крепким чаем, но больше - ни-ни. Не то, чтобы от нервов её могло стошнить: просто, если стойкое убеждение, что не следует - не надо.
Она облекала свои мысли в реплики и, зачитывая внутренним голосом, прокручивала в голове. Довольно жалкий метод успокоения.
Она с особым тщанием прорисовала "лук амура" на пухлых губах и взбила пушистые волосы. Помыла очки. Надела синий жакет а-ля Тэтчер и нацепила наградной крестик - "За заслуги перед Отечеством". Два раза проверила целость чулок.
Ритуал - всегдашний стабилизатор человеческой психики. Всё нормально, Алеся, всё нормально.
...Это была плохая идея. Ну просто из рук вон. Есть пару примеров хорошей адаптивности среди творческих людей, но никто не поручится в этот раз...
Чувство, как на сессии. Прямо как перед экзаменом. Голова казалась компьютерной корзиной: сначала очумение от навала информации, больше, больше, больше, наконец, хаос, переполненность, и... внезапная очистка. Странное чувство недавнего изобилия и нынешней девственной пустоты - пустоты, веющей холодком страха.