По ту сторону Лисограда
Шрифт:
— Неплохо, — протянула я, заглядывая ему в глаза. — Но маловато.
— Тогда всё, что ты пожелаешь, любимая, — хрипло прошептал Дариан, и его глаза потемнели от желания.
— Есть кое-что, — я слегка отстранилась, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. — У меня вопрос, как так вышло, что я истинная и для тебя, и для Араэдана?
— Такое бывает, Алён, — Дариан нахмурился, и тень промелькнула на его лице. — То ли магия ошибается, то ли что-то ещё. Но бывает так, что человек, дракон, эльф — да собственно, любое существо — предназначено сразу двум. Возможно, это из-за того, что когда-то госпожа судьба потеряла любимого, не нашла его душу и решила дать людям второй шанс для любви. Но
— Это грустно — прошептала я, прижимаясь к нему. — И очень больно.
— Такое бывает, Лель, — Дариан погладил меня по волосам. — В любви обязательно кому-то будет больно. Это — непреложная истина. И порой больно не только от такой любви, где два шанса на счастье даны сразу, но и когда шанс на любовь всего один. Порой люди причиняют друг другу боль, даже продолжая любить.
В чем-то он был прав, люди причиняли боль любимым постоянно, некоторые даже нормально любить не умели, у них была больная любовь. Да даже у Данила ко мне была какая-то нездоровая любовь. А уж если говорить про типы привязанности, то мы вообще застрянем тут надолго. Любовь порой бывает жестокой штукой, но каждый раз испытывая её мы каждый раз загадываем её не потерять. Терять и расставаться с любимыми больно. Меня одна только мысль, что я потеряю Дариана, вводит в такой ужас, как я буду жить без него? Никогда не думала, что вообще так быстро могу полюбить кого-то, но как оказалось, полюбила.
— Знаете, лорд Артаэль, — я подняла на него глаза, сияющие любовью, — а я вас люблю.
— Да неужели? — Дариан притворно удивился, и в его глазах заплясали смешинки. — Я услышал от своей невесты признание, и мне не пришлось его выкупать? Вот это да! Ты что, заболела? — шутливо спросил он, заботливо прикасаясь губами к моему лбу.
— С тебя — агентство для Тимара, — хитро улыбнувшись, прошептала я, обвивая его шею руками.
— А, ну раз так — Дариан картинно выдохнул, и его губы накрыли мои в долгом, страстном поцелуе. — Тогда всё в порядке. А то я уж испугался. — Я тоже тебя люблю, моя Леля, пойдем у меня для тебя сюрприз — прошептал он, прижимая меня к себе так крепко, словно боялся, что я могу раствориться в воздухе, как прекрасный сон.
Гостевое крыло дворца опьяняло зеленью. Она вилась по стенам коридоров, точно плющ по древним руинам. Начищенный паркет сиял так заманчиво, манил, нашептывал: Прокатись пожалуйста. Боже, если бы на мне были те самые носки, в которых я дома скользила, как фигуристка на олимпийском льду! Но, увы, носочки остались там, в моей прошлой жизни. Вздохнув, я поймала недоуменный взгляд Дариана.
— Что-то не так, Алена? — спросил он, и в его бархатном голосе — та самая теплота, от которой сердце делало кульбит.
— Знаешь, — призналась я, — так захотелось разуться и прокатиться по полу, как в детстве. Но это же неприлично.
— А почему, собственно? — улыбнулся он, и эта улыбка она всегда прожигала меня насквозь.
И он, не раздумывая ни секунды, скинул ботинки! Помог мне справиться с кроссовками, и вот мы уже летим по паркету, точно дети, забывшие обо всём на свете. Смех отражается от высоких потолков, вихрь радости кружит нас в своём танце, но вдруг — бац! — мы налетели на кронпринца.
— Одного понять не могу, во дворце обувь запретили носить а мне не сказали чтобы я пришел на встречу с гильдией магов в ботинках? — недоуменно спросил Араэдан пока мы смеялись — ну точно, сейчас войду в зал а все старики без ботинок, зато в ярких носках, только таких впечатлений мне в жизни не хватало.
— Да ладно тебе Эдан, попробуй, это даже весело — подначивал его Дариан.
—
— Ну пожалуйста, Эдан — произнесла я, молящем голосом, но принц видимо торопился.
Араэдан только нахмурился, поджал губы и, бросив на нас ледяной взгляд, удалился, углубившись в чтение каких-то важных бумаг.
А мы, добравшись до черной мраморной лестницы, холод камня которой пробирал даже сквозь носки были вынуждены обуться и принять приличный вид. Дворец Эйтхаля встречал нас холодной торжественностью, сквозящей в каждом камне, в каждом отполированном до блеска поручне. Слуги скользили словно тени, горничные обновляли букеты в вазах, все вокруг казалось подготовкой к какому-то грандиозному приему. Но вот мы выходим в сад, и меня внезапно осеняет озорная мысль. Щелкнув Дариана по носу, я кричу: Догоняй! — и уношусь прочь, лавируя между аккуратно подстриженными кустами.
Сад становится все гуще, солнечные лучи еле пробиваются сквозь кроны деревьев, но я все бегу и бегу, сердце колотится где-то в горле. Вдруг — знакомый силуэт! Я инстинктивно отшатываюсь, но уже поздно — сильные руки подхватывают меня, прижимают к себе, губы накрывают мои в долгом, жадном поцелуе. Паника ледяной волной прокатывается по телу, отнимая голос.
— Леля, ты чего? — в голосе Дариана — тревога. — Хочешь, еще раз попробуем? Я тебе фору дам…
— Нет-нет, ничего, ты победил, — проговариваю я, с трудом прогоняя призраков прошлого. — Лучше покажи свой сюрприз, раз обещал.
Дариан пытает вытянуть из меня, что случилось, но я не готова, не сейчас, и он, к моему облегчению, не настаивает. Вот за что я его ценю! Он умеет чувствовать, понимать без слов, а Араэдан. Араэдан бы лез до конца, выпытывал бы правду, пока я не сломалась бы. Он уже и так слишком много обо мне знает, я чувствую это. Как судьба могла связать меня с ним, с этим контролирующим, подозрительным принцем? Не понимаю.
Сад между тем превращается в огромный розарий. Черные розы тянутся к солнцу, их бархатные лепестки кажутся почти черными в этом призрачном свете. Мысли о Араэдане, о нашем первом танце, вновь пронзают меня, точно иглы. Ну, нет, только не это! Я должна забыть, но вот в конце аллеи, среди роз, возникает ОН. Сюрприз. Скутер. Черный, с золотыми молниями по бокам, с невероятно удобным сиденьем. Мечта, а не мотоцикл! Но как откуда?
— Это тебе, любимая, — голос Дариана разрывает мои мысли. Он подкатывает скутер ближе, и я вижу, как горят его глаза, отражая солнце и блеск хрома. — Нравится?
— Это невероятно! — Я бросаюсь ему на шею, вдыхая аромат его парфюма, дорогого и такого родного. — Но как ты узнал?
— У меня свои секреты, — улыбается он в ответ.
Мы вырвались из тишины сада на свободу, оседлали черный, блестящий, как воронье крыло, мотоцикл. Иридин… Этот город можно было любить хотя бы за море — мраморное, холодное, манящее. Да, именно холодное — Дариан объяснил, что оно всегда такое, и это показалось мне странным, но оттого еще более притягательным.
Оставив ботинки у кромки воды, я пошла вдоль берега. Теплый песок струился сквозь пальцы, холодные волны разбивались у самых ног. Его рука в моей руке, и это ощущение счастья, абсолютного, всепоглощающего, говорят, такие моменты нужно ловить, загадывать желания, и они непременно сбудутся. Я зажмурилась, пытаясь сформулировать самое сокровенное. Чего желать, когда уже находишься на вершине блаженства? Конечно, чтобы этот миг длился вечно. Чтобы мы с Дарианом всегда были вместе, чтобы ничто не смогло разрушить нашу хрупкую идиллию. Раньше я жила работой, ставила ее превыше всего, а сейчас. Сейчас я поняла, что нет ничего важнее его, его любви, его прикосновений.