По ту сторону Лисограда
Шрифт:
Пока Дариан с Араэданом тихо переговаривались, я не могла оторвать взгляда от сцены. Тяжелый бархатный занавес, расшитый золотым изображением могучего дракона, был готов вот-вот подняться, открывая зрителям путь в волшебный мир театра. Предвкушение заставляло сердце трепетать.
В императорской ложе, помимо нас, сидели принц Райан и леди Анариэль Меналис. Они оживленно переговаривались, шутливо обсуждая наряды невест. Когда свет погас, Араэдан придвинулся ближе к брату, и я оказалась между ним и Дарианом. Но даже это соседство не помешало мне полностью погрузиться в представление.
На сцене разворачивалась романтическая история.
— Но как же так?! — кричала девушка на сцене, отыгрывая роль с невероятной силой. — У меня есть все, чтобы его вернуть!
— Ты знаешь, дорогая, — раздался голос Госпожи Времени, — каждая девочка когда-то встречает свою первую весну, но мало у какой девочки эта весна заканчивается свадьбой.
— Я не хочу его отпускать! — Дестини сжала в объятиях безжизненное тело возлюбленного.
— В день, когда умрет весна, вы ее похороните в нем, — печально произнесла Госпожа Время.
Первая весна, первая любовь. Госпожа Судьбы потеряла свою любовь и была готова изменить все правила, лишь бы вернуть любимого. Но никто не дал ей этого шанса. И тогда она поклялась помогать тем, у кого нет шанса на любовь. Дальше показывали, как она меняет жизни людей к лучшему и вдруг на сцене появилось облако дыма.
Зал замер, скованный ледяным дыханием ужаса. В клубах дыма, среди декораций, изображающих мистическую пещеру Хозяйки Судьбы, появился маркиз Эдингрейд. Эльф с хищным оскалом, глаза которого горели безумием, словно два уголька в зимней ночи. Рядом с ним, подобно призракам, стояли бледная, как полотно, Маргарита и понурый Кайр. Мир вокруг меня померк, оставив лишь леденящий страх.
Время замедлилось, превращаясь в тягучую, вязкую субстанцию. Я, словно завороженная, наблюдала, как маркиз взмахнул рукой. Из его ладони сорвался ослепительный энергетический сгусток, яркий, как вспышка молнии, несущий смерть и разрушение. Он целился в Араэдана! В тот самый момент, когда воздух, казалось, затрещал от напряжения, Райан вскочил, закрывая брата своим телом.
Взрыв магии оглушил зал, словно удар грома. Занавес вспыхнул, словно сухой лист, мгновенно охваченный пламенем. Паника, подобная взлетевшей стае перепуганных птиц, охватила зрителей. Крики, топот ног, звон разбитого стекла — все смешалось в оглушительный, хаотичный вихрь.
Мы с Тимаром действовали слаженно, как единый механизм, отточенный годами тренировок. Пока стража пыталась организовать эвакуацию обезумевшей толпы, мы бросились к сцене, ловко лавируя между мечущимися людьми.
И тут я увидела как Дариан, склонившись над Райаном, шептал заклинание. Из его рук струилась мягкая, золотистая магия жизни, окутывая раненого принца теплым коконом. Глубокие раны на груди Райана начали затягиваться прямо на глазах, словно их и не было. Принц закрыл глаза, погружаясь в исцеляющий сон, а я не могла оторвать взгляда от рук Дариана, излучающих свет и тепло. В этот
Подхватив тело младшего принца, Дариан помог Араэдану перенести его во дворец. А затем, бросив короткий взгляд в мою сторону, полный тревоги, стремительно ринулся к нам вместе с кронпринцем.
Маркиз, не ожидавший сопротивления, был захвачен врасплох.
— Все кончено! — прошипел Тимар, с яростным рывком сбивая эльфа с ног. — Тебе не уйти!
Но торжество оказалось преждевременным. Из смятения толпы выскочил невысокий мужчина в плаще. Его лицо было скрыто глубоким капюшоном, но я сразу же узнала эту зловещую фигуру. Он резко выбросил вперед руку, и воздух между нами вспыхнул огненным кругом, словно невидимый купол отделил нас от остального мира.
Я в ужасе смотрела на человека в капюшоне, ледяная волна страха сковала меня. Это был Даниил. Он нашел меня… Даже в другом мире, в другом измерении, он меня нашел. Эта мысль, подобная удару молнии, пронзила меня, выжигая все остальные чувства. Мир вокруг меня поплыл, словно я падала в бездонную, темную пропасть.
Глава 18. Старые враги
Сырой, промозглый подвал встретил меня резким запахом плесени и затхлости. Сознание медленно возвращалось, окутанное туманом боли и дезориентации. Приоткрыв глаза, я с трудом сфокусировала взгляд. Меня сковывали наручники, крепко приковавшие меня к холодному каменному полу. Сердце сжалось от ужаса. На противоположной стене, словно распятые мученики, висели Дариан и Араэдан, их лица искажены болью и бессильной яростью. Рядом со мной, на полу, сидел Тимар, его плечи поникли, а взгляд был устремлен в пустоту.
Внезапно дверь с лязгом распахнулась, и в подвал ворвался Даниил, словно хищный зверь, вырвавшийся на свободу. Его глаза, горящие безумным огнем, жадно впились в меня, а за его спиной, словно мрачные тени, замерли фигуры стражников. Не так я представляла нашу с ним встречу, вообще по правде говоря я мечтала, чтобы она не произошла никогда.
— Ну что, Алена, — произнес он с холодной, ядовитой усмешкой, от которой по моей коже пробежали мурашки. — Я тебя нашел. Думала, сможешь сбежать от меня?
Его голос, хриплый и низкий, эхом разнесся по подвалу, усиливая ощущение безысходности. Я молчала, гордо вскинув голову. В моих глазах, несмотря на страх, плескался огонь сопротивления. Я не собиралась показывать ему свою слабость, не собиралась давать ему насладиться моей болью. Внутри меня, словно туго натянутая струна, вибрировала решимость. Я выдержу. Я справлюсь. Я не сдамся.
— Ты редкая мразь, Данил, ты любишь лишь себя, — с вызовом произнесла я, стараясь не дрогнуть.
Он хмурился, приближаясь к Дариану, который уже едва сдерживался от ярости. С ножом в руке Данил нацелился на него.
— Милая моя, каждый из нас плохой, — произнёс он, подходя к Дариану и оставляя за собой маленькую линию крови на его коже. — С ним ты, конечно, сто процентов встречаешься или помолвлена.
Не смея сдерживать гнев, я вскинула голову.
— Ты не понимаешь! — закричала я. — Я не могу быть с тобой!
Он только усмехнулся и указал на Араэдана.
— А с ним ты, — опять указал, — полоснув его больно по груди, — ты прямо испытываешь сильные чувства. Ты к нему испытываешь особую любовь, и он тебя любит безмерно. Вот только одно но— вам не быть вместе.