По ту сторону памяти
Шрифт:
– Кто же поможет, если не сын? – серьезно сказал он, и Влада кивнула в ответ.
Она ещё со стадии их знакомства знала, что отца у него нет, мама живёт в Туапсе, а домик, в котором они проживают, достался ему от умершей бабушки.
– Повезло мне – не надо платить за съем, – сказал он тогда и добавил:
– Если бы не это, я никогда бы не переехал в Сочи и мы бы с тобой не встретились.
В августе Арсен опять стал уходить вечерами. Объяснил, что обязан подрабатывать, что скоро появится малыш и расходов будет немало.
Влада
Она больше, чем когда-либо, полюбила море и эти вечерние предзакатные прогулки, потому что знала – будущим мамам надо чаще гулять и дышать свежим воздухом. Искала куриных богов, приносящих счастье, и складывала их в свою тумбочку.
На работе никто ничего не спрашивал, но она постоянно ловила взгляды девчонок и шушуканье за спиной. А однажды Лидия попросила ее задержаться после смены.
Она не задавала никаких вопросов, а просто сообщила, что переводит Владу на другую должность, полегче.
– Работа канцелярская, на складе белья, ты у нас грамотная. Уверена, что справишься.
– Спасибо, Лидия Владимировна, – пробормотала она. – Я справлюсь, обещаю.
– Спасибо-то спасибо, – та пожала плечами. – На Самвела ты молиться должна трижды в день. Печется о тебе, как о дочери.
И она молилась, так как последнее время чувствовала, как трудно стало мыть ванны и туалеты, как хватает спину и хочется присесть, подложив подушечку под поясницу.
Они почти не пересекались с Арсеном, который в 7 утра уже был на рабочем месте.
Влада решила начать учебный год, а там видно будет. Академотпуск она всегда успеет взять. Радовало, что учеба была не сложной.
А потом закончился купальный сезон, пришла осень – пасмурная, ветреная, а за ней и зима – когда размыт горизонт между небом и морем, когда ветром сносит громко кричащих чаек, когда волны превращаются в пенящиеся валы, совсем, как на картинах, и когда от пронизывающего холода не спасает куртка.
Стало не до прогулок, и вечера Влада проводила дома одна.
С января Арсен стал чаще по вечерам оставаться дома, жаловался, что подработка нестабильна.
На всякий случай он дал Владе телефон Павла – своего напарника. Объяснил – у него машина, если что – вмиг довезет в больницу.
– А ты? – она испуганно замерла, представляя, как едет в роддом рожать ребенка с совершенно чужим мужчиной.
– А он тебя там оставит и за мной поедет. Все мигом. Или ты думаешь родить за 20 минут? – он обнял ее, привычно положив руку на затылок, и она, как всегда, почувствовала знакомое тепло, растворяющее ее страхи и волнения.
– Ты не спеши волноваться, может, я вообще в этот вечер дома буду. А ночные подработки брать сейчас не стану,
Влада кивнула. Арсен всё распланировал, обдумал заранее. И действительно, незачем волноваться, все будет хорошо. А первые роды – они действительно не бывают быстрыми.
4
Она родила первого марта и, увидев впервые лицо дочки, поразилась сама себе: как она могла хотеть сына? Ей казалось, что они давным-давно знакомы с этой малышкой со светлым пушком на голове, крошечными пальчиками и расфокусированным взглядом светлых глаз.
– Красавица будет! – одобрительно покивала головой нянечка, забирая малышку после кормления.
– Она уже красавица, – прошептала Влада.
"Наш ангел", – Арсен нежно провел мизинцем по щеке младенца – нежной, как лепесток розы.
Из роддома он забрал их с помпой: машина, цветы для Влады, коробка конфет акушерке.
– Как хочешь назвать? – спросил коротко и тут предоставляя ей свободу выбора.
– Оля, конечно. Она пришла в этот мир первого марта, а мама ушла в эту дату. Оля, – повторила она. – В память о маме.
– Красивое имя, – похвалил Арсен. – Ольга Авакян. Звучит.
И начались будни. Владу завалили подарками – Лидия с Самвелом организовали. Натащили пеленки и распашонки, бутылочки, соски, погремушки. Кто-то отдал детскую кроватку и манежик, а Самвел от себя лично купил коляску.
– Хорошая девочка, – похвалил он. – Здоровья ей и родителям. А ты отдыхай, джана, расти дочку. Захочешь на работу вернуться – всегда место найдем для тебя. И учебу не бросай. Пусть трудно – все равно не бросай.
– Не брошу. Спасибо вам за всё, дядя Самвел.
– Ну-ну, – он обнял Владу. – Давай, мешать не буду. Но если что, помощь нужна какая – дай знать.
О рождении дочки Влада отправила телеграммы тёте Барно и дяде Вите с тетей Галей и вдруг подумала, что у неё больше никого нет на всем белом свете. В ответ получила письма с поздравлениями. Тетя Галя с дядей Витей ответили коротким письмом, а от Барно пришел пухлый конверт с несколькими письмами: от Гули, Малики, Барно и даже Ларисы Матвеевны. Была фотография всей семьи: Барно, Рашид, дети. Все серьёзно, почти не улыбаясь, смотрели в объектив. И ее Гуля смотрелась частью семьи.
– "Как рыба в воде", – вспомнила она слова мамы. – "А тебе другая вода нужна". И внезапно осознала, какая пропасть разделяет их маленький, полууснувший городок и Сочи – город-курорт, в котором жизнь кипит постоянно: днём и ночью.
В конце весны пришла телеграмма от тети Гали: "Толика больше нет".
Она не сразу поняла, о ком речь, а потом вспомнила : Толик, ну, конечно, это их сын, который практически не давал о себе знать столько лет.
Ошеломленная, она стояла с телеграммой в руке, не зная, что сказать, а потом собрала дочку и пошла в санаторий, к Самвелу Георгиевичу.