По ту сторону памяти
Шрифт:
Тот замер, прочитав телеграмму, долго молчал, барабаня по столешнице, а потом поднял глаза:
– Мы с Виктором с детства дружили, я в Сочи лет пятнадцать как обосновался, а до этого в Адлере жил. И Толика хорошо помню, такой смышлёный пацан был, – он помолчал немного, а потом, хлопнув ладонью по столу, вполголоса произнес:
– Ехать надо! Ты со мной?
И, заметив сомнение в глазах Влады, добавил:
– На машине поедем, с удобствами, так что, дочку бери тоже. Тут недалеко. Ну, да ты знаешь. На день – максимум на два. Посмотрим
Это был тяжёлый визит. Виктор держался как-то, а Галя просто закоченела в своем горе и, лишь взяв на руки малышку, немного оттаяла.
– Красавица будет, – вполголоса повторила она слова нянечки из роддома. – Олюшка наша.
Самвел привез много продуктов, водку, быстро накрыли стол, выпили за память Толика.
Он погиб в аварии на заводе уже месяц назад, они не хотели сразу сообщать Владе.
– Да и не знала ты его, нашего мальчика, – со вздохом произнесла тетя Галя.
Мужчины сидели долго за столом, вспоминали прошедшие годы, свадьбу Гали и Виктора – первую свадьбу в их компании, рождение их сына.
К вечеру Самвел собрался домой.
– Останься у нас, Владочка, хоть на пару дней, погости, – попросила Галя.
Чувствовалось, что ей страшно оставаться наедине со своим горем и со своими воспоминаниями.
– Оставайся, если хочешь, – кивнул Самвел. – Я за тобой завтра машину пришлю.
– Оставайся, – поддержал Виктор, а потом добавил коротко:
– Дело есть.
За ужином говорили на посторонние темы, как будто старались плотно закрыть дверь за бедой, ворвавшейся в их дом.
А за чаем Галя сказала:
– Мы тут с Витей вот что надумали – хотим тебя к нам прописать. Квартира у нас хорошая, обжитая, с ремонтом. Кооператив. А мы уже немолодые, и к тому же – одинокие. Ты теперь, после того, что произошло, наша единственная родня. Ты да Гулечка. Но она далеко, – она вытерла уголки глаз. – А ты тут, рядышком. И малышка. Мужа твоего мы не видели, не знаем, – она вздохнула. – Расписались хоть?
Влада отрицательно покачала головой.
– А что так?
– Галя, не надо об этом, – вмешался Виктор. – Не наше это дело. У молодых понятия другие. Главное – ребенок есть. Живут в ладу. Что ещё надо?
– А почему не наше дело? Не чужая нам Владочка. И должно быть так, как должно. Распишитесь, деточка, – обратилась она к Владе. – И для дочки вашей это хорошо, и ты себя иначе почувствуешь.
Влада кивнула.
Она была благодарна, что тема свадьбы и ЗАГСа не поднималась, что ее никто не донимал и не расспрашивал. И только сейчас в полной мере поняла, насколько права тетя Галя.
– Ну, вот и хорошо, вот и ладно, – тетя Галя посмотрела на часы. – Поздно. Идём, я тебе постелю.
Домой она вернулась к вечеру следующего дня с напутствием от тети Гали:
– Пропиской прямо на днях займемся. Если что, помни – здесь твой дом, где тебя ждут.
Её наполнило теплое чувство благодарности – такие же слова сказала ей на прощание Барно-опа. И было невыразимо
Дома, уложив дочку, она долго думала, рассказать ли Арсену про квартиру. Решила пока ничего не говорить.
Арсен вернулся под утро и спал до полудня. Проснувшись, ничего не спросил про её поездку в Адлер, словно вообще не обратил внимания, что их не было дома два дня. Рассеянно поцеловал Владу, наклонился над кроваткой дочки, позавтракал, сообщив, что в начале следующей недели выходит на свою основную работу – на пляж.
Влада, глядя на его осунувшееся лицо с темными кругами под глазами, понимала – что-то происходит. Спросила: всё в порядке? В ответ услышала привычное: всё нормально.
Пыталась поговорить ближе к вечеру, но наткнулась на непривычно-резкое:
– Я занят, убегаю. Вернусь поздно.
Влада вздохнула – этого он мог бы не говорить: он всегда возвращался за полночь, когда она уже спала.
А совсем скоро начался купальный сезон, и вечерние подработки прекратились. Но тревога не сходила с лица Арсена. Порой Владе казалось, что он готов ей что-то рассказать, но он молчал.
А потом просто исчез.
Не вернулся с работы вечером, в привычное время. Утром Влада уже была на пляже. Павел был на спасательной вышке один. На вопросы Влады только пожал плечами: понятия не имею, вчера отработали, разошлись по домам. Больше ничего не знаю. Сам не понимаю, почему Арсен не вышел с утра на работу.
Влада кинулась к Самвелу. Сбивчиво рассказала о происшедшем, повторяя, как мантру:
– С ним такого никогда не случалось. Никогда. Он дома всегда вовремя.
– Погоди, джана, волноваться пока рано. Может, к родителям поехал?
– У него мама в Туапсе. Но он к ней не собирался и мне ничего не говорил.
– А вдруг что-то с мамой стряслось и надо было выехать срочно? Такое тоже бывает.
Влада почувствовала, как готовы пролиться слёзы, которые она сдерживала с таким трудом.
Даже если надо было срочно выехать в Туапсе, неужели он не должен был ей об этом сообщить? Кто она для него – просто соседка? А о дочке он подумал?
Самвел обнял её за плечи:
– Успокойся, рано с ума сходить, молоко пропадет, что малышка есть будет?
А потом добавил серьёзно:
– Я попытаюсь пробить по своим каналам. Как выясню – сразу дам знать. Иди домой и береги себя и дочку.
– Может, в милицию? – с надеждой спросила Влада.
– С милицией подожди. Не к спеху.
Через несколько дней Самвел навестил её, хмуро сообщив, что все его попытки выяснить местопребывание Арсена ни к чему не привели.
– Тупик какой-то, – он замолчал, привычно барабаня пальцами по столешнице. – Но то, что жив-здоров муженёк твой – это точно. Случись что – знали бы, – он задумался, помолчал, прихлопнул раскрытой лодонью по веселой клеенке в мелкий цветочек. – С деньгами у тебя как? – он поднял глаза на Владу.