По ту сторону стаи
Шрифт:
– Ну, а от чего умерли-то?
– переспрашивает кто-то.
– Да ведь я ж говорю - не пойми от чего. Всё вроде бы в порядке, а человек - мертвее мёртвого.
– Да быть такого не может, - не унимается всё тот же оппонент.
– Следствие-то хоть было? И это, как его... доктора смотрели?
– Наверное, уж смотрели, раз в городе дело было, - язвит старик.
– Это тебе не у нас тут, где один доктор, да и тот нарасхват, куда ему до покойников! Вот, Джим, ты скажи!
Робертс разводит руками, и я понимаю, что старик обращался к нему. Дурацкое имя. Ну, надо же, Джим!
– Были случаи подобные, - наконец, неохотно говорит он.
– Но то, что причина смерти не обнаружена, не значит, что её нет.
– Ну, как - на колдовство ведь похоже!
– выпытывает у него старик.
– Может, яд какой неизвестный, - пожимает плечами Робертс, - который следов не оставляет. Может, ещё что.
Несколько человек согласно кивают.
– Наизобретали сейчас кучу всего, - подтверждает кто-то.
– Эх!
– старик в сердцах машет рукой.
– Верно говорю - колдовство! Я вот помню, случай был...
Я перестаю слушать. Хватит, наслушалась уже. А уж грёбаных историй, начинающихся этими словами, столько, что впору книжку писать.
Я знаю, про что он говорит. Действительно, были такие случаи: окна и двери на замке, причина смерти не ясна, а человек, а то и вся семья - покойники. Лица спокойные, как будто спят. И ни одно это чёртово дело не было раскрыто, поэтому убойщики в последнее время завели моду сваливать всё на газовую компанию и мифическую ядовитую фракцию, пытаясь привлечь на свою сторону экспертов. Газовая компания в свою очередь отбрыкивалась, как могла, проводила независимую экспертизу, но результат оставался тот же: виновник, и, главное, причина смерти, найдены не были, если не считать причиной инфаркт или инсульт сразу у нескольких человек.
– ...А она вдоль дороги идёт, и волосы развеваются от ветра, длинные такие, - в этот момент доносится до меня.
– Посмотрел - а у неё глаза словно бы без зрачков, как в колодец заглянул. Одна чернота сплошная.
– Вот это вампир и есть, - собравшиеся дружно кивают головами. На этот раз в их рядах единодушие. По поводу Женщины в Зелёном - а я не сомневаюсь, что речь идёт о ней - мнения не расходятся.
Алкоголь и недосып расплющивают меня по стулу. Я хочу было крикнуть бармену, чтобы принёс лайма со льдом - на сегодня спиртного хватит, - как взгляд мой падает на окно. Я тут же смаргиваю и понимаю, что с алкоголем пора завязывать совсем, иначе я свихнусь, сидя в этой заднице и литрами поглощая виски. Потому что мне кажется, что какое-то короткое мгновение я вижу женщину в зелёном платье, ТУ женщину, мою женщину - в платье цвета клевера и накинутом поверх сером пальто; женщину с чёрными с проседью волосами, и с глазами, блестящими нездоровым, лихорадочным, голодным блеском...
Джои допивает остатки виски и отодвигает стакан.
– Дай немного, - он берёт у Райс её бокал с лаймом, и, гремя кубиками льда, прямо так, без соломинки, делает пару глотков. Приятно. Освежает. Особенно, если во рту настоящая помойка после целого дня торчания в прокуренном баре с сигаретой и виски.
– Всё, Джои, пошли, - Райс несколькими торопливыми
Джои делает то же самое. На дворе совсем уже ночь. Даже компания у камина притихла; кто-то клюёт носом, кто-то просто тупо смотрит в огонь, пытаясь держать глаза открытыми.
Джои бросает взгляд на Райс. Её опять что-то беспокоит. Вот ведь проблему нашла, тоже мне, - думает он. В этом она женщина, одно слово. До мозга костей.
Они поднимаются в свой номер. Райс нехотя плетётся в душ, а Джои заваливается на кровать. По потолку скользят полосы света - разъезжаются все эти фермеры, мясники, молочники, которые провели у гостиничного камина пугающую их ночь. На востоке алеет тонкая полоска зари, горы кажутся чёрными и зловещими. Не слышно ни звука.
Щёлкает задвижка, Райс выходит из ванной. На ней только большое полотенце, но и его она снимает, быстро вытирается и надевает длинную майку. Его она не стесняется, ей вообще не свойственно стесняться кого бы то ни было.
Она ложится рядом, и он ощущает запах свежести - без всяких цветов, духов и прочего; он знает, что Райс терпеть не может отдушки. А у неё красивое тело, вспоминает он, особенно для почти сорокалетней женщины, и если особо не приглядываться ко всем этим старым шрамам, когда-то вдоль и поперёк исполосовавшим её.
– Что ты дёргалась опять?
– он начинает гладить её по руке.
– Не поверишь, Джои, - он чувствует, что она улыбается, только улыбка эта невесёлая, скорее, горькая.
– Показалось, что эту долбаную Женщину в Зелёном видела.
– Это где?
– он поднимается выше и проводит пальцами по её шее, уху, виску.
– В окне. Пить меньше надо, - с горечью говорит Райс.
Джои знает, что она догадывается, чем бы ему хотелось заняться. Сейчас она сама чуть раздвинет ноги, и не скажет ни слова. Он целует её в ухо и уже намеревается продолжить дальше, как она говорит:
– Это была та баба. То есть, наверное, это был дурацкий скотч.
И тут он понимает, что между ними словно встаёт какая-то стена. Не потому что она сообщает о некой мифической женщине, и не потому, что сам он не женщина, какая бы то ни было. Просто до него вдруг доходит, что он не в состоянии до конца дать ей то, что нужно. Ни как мужчина, ни как женщина. Она ничего не скажет, даже получит какое-то удовольствие. Но настоящего удовольствия, такого, как, например, то, которое они вдвоём получают в участке, он ей дать не сможет. Не потому, что он плох, или она хороша, или наоборот. Просто она - Райс. А пошло всё к чёрту, - равнодушно думает Джои, и просто сильно обнимает её.
– Я хочу тебе сказать страшную тайну, - говорит вдруг Райс.
– Ты ведь мне сказал про "нехорошее место".
– Никому никогда, - шутит Джои, положив голову ей на плечо.
– Помнишь того чувака, который отъехал?
– спрашивает она.
Ещё бы ему не помнить! В ушах до сих пор звенит то того, как орал шеф. Джои кивает, елозя подбородком по плечу Райс.
– Ты знаешь, что я чувствовала, когда всё это произошло?
– продолжает она.
– Удовольствие. И ничего больше. Удовлетворение.