По ту сторону стаи

Войцеховская Ядвига

– А ты знаешь, почему мы сегодня ушли с горы?
– вдруг решается он.

– Ты ушёл, - уточняет Райс.

– Хорошо, я ушёл, - соглашается Джои.
– Потому что в тот момент МНЕ стало плохо.

– Это как?
– она приподнимается на локте и знаком просит сигарету.

– А вот так, - он кидает ей пачку и зажигалку и честно рассказывает всё, о чём не прекращал думать последние двенадцать часов.

Райс долго молчит; огонёк её сигареты то с треском вспыхивает, то тускнеет.

– А я ничего

не почувствовала, - наконец, говорит она.
– И что, по-твоему, это было?

– Понятия не имею, - Джои уже может говорить об этом спокойно. Перед Райс ему не стыдно признать тот факт, что он едва не обделался, как зелёный юнец.
– Но было. Чуйка. Понимаешь? И, возможно, только для меня было, а для тебя нет.

– Может, мне туда съездить?
– предлагает она.
– Или собаку из города привезти? Если мина, или гадость какая, найдёт ведь.

– Нет, Райс, - решительно говорит Джои.
– Сомневаюсь я что-то, что мина. Ну его к дьяволу. Ещё немного в этой дыре, и мы вернёмся. Не вечно же здесь сидеть.

Он замолкает и от первой сигареты прикуривает вторую.

– И, знаешь, - говорит он, - ни хрена не стыдно тебе признаться, что мне страшно. И что мне наплевать, что там - логово вампиров, маньяков или чертей. Пусть дьяволу остаётся дьяволово.

Глава 6

"Мне не стыдно признаться тебе, Райс, в том, что я чуть не обделался, как последний сукин сын". Слова Джои до сих пор звучат у меня в голове. Нет, не стыдно. Потому что я знаю его давно, и видела в таких делах, где и бывалый солдат испачкал бы подштанники. Если Джои чего-то испугался, значит, было, чего бояться.

Я сижу за барной стойкой в маленьком зальчике на первом этаже и бестолково верчу в руках стакан ирландского. Опять проклятое ирландское, да ещё с утра! Я с раздражением отодвигаю стакан и ладонью стучу по стойке.

– Мэм?
– бармен, он же хозяин, оборачивается.

– Шотландского на два пальца, - мрачно говорю я.

– И правильно, - он расплывается в улыбке.
– Быть в Шотландии и пить эту ирландскую дрянь!

Я предупреждающе поднимаю руку ладонью вперёд. Клянусь, если он не заткнётся, то... Но он понимает и затыкается. Слава Создателю!

Так. Стоп. Почему я так подумала? Что это за выражение? Я снова ловлю себя на мысли, что у меня чуть не выскочили слова, смысл которых я в общем понимаю, но... Но только в общем.

Начинает болеть голова. Чёртов Джои! Запропастился неизвестно куда!

Бармен тире хозяин ставит на стойку запотевший стакан с неразбавленным шотландским. И тут же нагибается ко мне, и я понимаю, что он хочет что-то сказать.

– Ну?
– тихо спрашиваю я.

– Мэм. Не ходили бы вы сегодня никуда после шести вечера, - заговорщически начинает он.
– Темнеет-то рано, уж и

зима на носу.

Да, стоит конец октября, и жирный ублюдок, который сидит в кресле шефа нашего участка, не торопится отзывать нас назад. Зима на носу! Мне ли не знать?!

– Ночь Самайна сегодня, - значительно продолжает хозяин. С таким идиотским выражением, точно повествует, что родился Иисус.
– Канун дня всех святых, - поясняет он.

Понятно. Ясно, как день. Время, когда нечистая сила бродит по земле, и уж, конечно, без Женщины в Зелёном тут не обойтись.

Я уже ничего не говорю. За всё это время мне стало понятно, что говорить бесполезно. Из кухни выглядывает молоденькая официантка, испуганно косится на меня и зовёт хозяина, еле слышно пропищав его имя.

Миленькая дурочка. А зовёт-то не как-нибудь, а слащавым словом "дорогой". Его любовница. Мы уже знаем этот городишко, как облупленный. Жена мясника выгуливает собаку на газоне, соседка из вредности собирает дерьмо и кидает ей в сад. Молочник спит с безработным парнем, который раньше пахал на лесопилке, а теперь приворовывает из магазинов всякую мелочь. Сестра парня кувыркается в койке с половиной города, потому что у неё не хватает денег на выпивку. А секретарша из полиции знает о том, что её босс крутил с сестрой парня, и надеется, что он под давлением этого факта когда-нибудь ответит на её заигрывания.

И так можно перечислять до бесконечности. Пока не растает снег на верхушках гор, а он не растает никогда, если верить тому, что пишут в учебнике по географии. Впрочем, я не читаю учебники, вот ещё! Просто слышала где-то.

Мы застряли здесь, как в чёртовой куче вонючего дерьма. Беспонтовой куче проклятого вонючего дерьма. Мы давно были бы уже в Лондоне, если бы не несколько новых эпизодов в этом районе.

Я со стуком ставлю стакан на стойку. С такой силой, что виски чуть не выплёскивается. Надо же! Хеллоуин! Женщина в Зелёном. Проклятая женщина выплывает отовсюду, куда ни кинь. Женщина с длинными чёрными волосами с проседью, забранными в незамысловатую причёску, с голодными блестящими глазами и надменными губами, в зелёном бархатном платье, струящемся тяжёлыми складками из-под чёрной накидки, отороченной мехом, или из-под манто из шиншиллы. Надо же - я ещё знаю, оказывается, как выглядит манто из шиншиллы...

Я улыбаюсь своим фантазиям. Грёбаная Женщина в Зелёном, которую я не могу выкинуть из своей головы, и на которой было вовсе не зелёное платье.

– Не рановато начала?
– Джои плюхается рядом, с такой силой стукнув по стойке, что та содрогается.

– В самый раз, - шучу я.
– Слышал новость? Хеллоуин сегодня.

– Знаю, - мрачно отвечает Джои.
– Сообщили уже. Человек пять, не меньше.

– Да?
– удивляюсь я.
– Мне только хозяин.