По ту сторону тени
Шрифт:
Пророчества лились бесконечным потоком под давлением семидесяти тысяч будущих судеб, которые держал в руках Уонхоуп, и от его выбора зависела жизнь и смерть этих людей. Король-бог бросил взгляд на выступившую против него армию и увидел десять тысяч воронов, которые кружатся над лагерем противника в ожидании добычи. Уонхоуп моргнул, и птицы исчезли. Моргнул еще раз, и вороны появились снова. Нет, это не вороны, и кружили они не только над армией дикарей.
Дориан оглянулся, всматриваясь широко раскрытыми глазами в ряды своих воинов. Расплывчатые темные фигуры нависли над всей его
Теперь Дориан мог рассмотреть этих существ лучше. У одного была раковая опухоль, из-за которой один глаз неестественно разбух. Открытые гнойные язвы покрывали лица с золотистой кожей, и черная кровь капала на одежды, которые уже ею пропитались, и Дориан с трудом верил, что когда-то они имели белый цвет. Разорванная в лохмотья одежда и непрерывно капающая призрачная кровь придавали этим существам сходство с черными воронами. Монстр с раковой опухолью вонзил когти в череп генерала Наги, а потом вытащил их и принялся с жадностью облизывать. Присмотревшись внимательнее, Дориан увидел, что это не когти, а оголенные кости пальцев, на которых отсутствует плоть золотистого цвета. Одно из существ уставилось на Дориана.
— Что это он разглядывает? — спросило существо у соседа.
Второй монстр наклонил голову набок и встретился взглядом с Дорианом.
— Нас с тобой! — прошипел он с удивлением.
Дориан услышал голос Дженин, которая о чем-то спрашивала на незнакомом языке, и он не мог понять ни слова из того, что говорит жена. Почему он не понимает речи Дженин и в то же время прекрасно улавливает смысл слов, произнесенных странными чудовищами? И наконец, кто они такие?
Он снова оглянулся на выстроившуюся в поле вражескую армию и увидел кралов. Только на сей раз Дориан смотрел сквозь их плоть и видел, что внутри каждого живет одно из непонятных существ.
«Господи, да ведь это пришельцы!»
Теперь он все понял. Где бы ни появились пришельцы, они несут с собой адские муки и смерть. Эти существа кормятся человеческими страданиями не для того, чтобы поддержать силы, а чтобы отвлечься от собственных страданий. Муки людей для них развлечение, потому что обретение плоти не приносит успокоения, а просто отвлекает и хотя бы на короткое время дает возможность испытать удовольствие от еды и питья, а еще от убийства. Вершина счастья — отнять у людей то, чего они сами лишены навеки.
— Одниар! — звучал в ушах знакомый голос.
Дориан обернулся и на мгновение обрел свое обычное зрение. Все воины смотрели на него, и в их глазах читался страх. Потом его зрение снова раздвоилось, и теперь он видел, как от его людей, подобно
Потом в видениях появилась Дженин, и она тоже была реальной. Вдруг ее образ раздвоился, и Дориан увидел, что она беременна. Над ней кружил пришелец, подлетая все ближе и ближе в поисках удобного места на теле, куда можно вонзить когти. Господи, да ведь он охотится за ребенком!
С губ Дориана сорвался крик, и он снова увидел волну ужаса, прокатившуюся по рядам своих воинов. Над его головой сгрудилась стая пришельцев, которые поняли, что Дориану известно об их присутствии. Чудовища стали его окружать, отгораживая стеной от людей.
— Одниар! Дорниа! Дориан! Очнись! — яростно шептала на ухо Дженин.
Она прижалась к мужу всем телом, загораживая его от воинов. Дориан моргнул, и видения исчезли. Теперь он видел только землю под ногами, солдат, кралов и жену. Дженин вытащила его из бездны безумия, назвав мужа по имени, и это стало самым надежным средством, связывающим с реальным миром.
— Я вернулся к вам, — проговорил Дориан. — Спасибо, любимая.
Он стряхнул наваждение и заставил себя не смотреть за завесу, скрывающую будущее. Дориан кивнул генералу Наге, чтобы успокоить перепуганное войско и показать, что с королем-богом ничего не случилось. Потом двинулся вперед.
Король-бог Уонхоуп решил не надевать под плащ кольчугу и пойти в бой с обнаженной грудью. Бог не чувствует холода. Он шел большими шагами, полный решимости исправить последствия своей нерешительности. На коже поднимались клубы вира. Король-бог сделал жест, и к нему привели юношу. Черт возьми, Уонхоупу совсем не хотелось, чтобы Дженин увидела эту сцену. Однако слишком поздно жалеть об упущенном времени, пока он стоял с потерянным видом, приводя в смятение свое войско. Уонхоуп едва не обрек всех на гибель, и теперь Дженин придется остаться здесь.
Юношу звали Удрик Урсуул. Всех этелингов, находившихся в Халирасе, убили, но семнадцать юношей, которые покинули город, чтобы пройти обряд, остались в живых. Удрик сделал ребенка дочери одного модайского богача, после чего ему пришлось спасаться бегством, не исполнив уурдтан. Юноша вернулся домой, чтобы молить о милосердии.
— Известно ли тебе, Удрик, что, подняв тринадцать легионов кралов, ты сможешь сам ими командовать, но если поднимешь еще одного, то придется подчинить себе аркангхала?
— Кого? — не понял юноша.
Брови Удрика были сильно накрашены, что придавало ему зловещий вид, несмотря на испуг.
— Это существо, которое дикари не рискнули укротить. Даже не попытались, — ответил Уонхоуп. — Скажи, брат, что лучше: смерть одного человека или целого народа?
Глаза Удрика расширились от страха, и в следующий момент Уонхоун перерезал ему горло обсидиановым ножом. Из раны хлынула кровь, и юноша упал на колени, а потом неловко завалился на спину. Дориан почувствовал, а может, только представил ликование тысяч пришельцев.