По ту сторону тьмы

Болдт Р. С.

— Но ты все равно ко мне не пришел. — Она медленно качает головой. — Даже когда твои люди умирали в вашей фирменной манере.

«Черт возьми».

Женщина смотрит на меня, и ее глаза загораются злобным восторгом.

— А ты играешь с этим бедным, несчастным человеком. Не уделила Полу ни малейшего внимания и оставила его беззащитным и нуждающимся в поддержке. — Ее губы изгибаются в широкой довольной улыбке. — Все, что потребовалось, — это немного внимания со стороны красивой женщины,

и я сделала из него то, что мне было нужно.

Я так ошеломлена, что молча таращусь на нее.

— Все это сделала ты?

Она гордо кивает.

— С помощью Пола. И одного из детективов. — На ее лице появляется выражение отвращения. — Но я ему не доверяла, поэтому пришлось убить и его.

Только сейчас я понимаю, что именно изображено на ее татуировке, и каково ее значение. От ее плеча к запястью тянется узор из черных скорпионов, пространство между ними закрашено яркими оранжевыми, бирюзовыми и фиолетовыми цветами. Со щупалец и кончиков их жал капает красная кровь.

Все те люди в морге, которые говорили, что их убили скорпионы, пытались сообщить об этом. Что это она их убила. Они пытались предупредить Бронсона.

Бронсон придвигается ближе ко мне; я чувствую это и одновременно замечаю, как напрягается Сатия. Ее пистолет слегка колеблется, как будто она раздумывает, в кого из нас целиться.

— Смотри, Сатия. Я сейчас здесь. Ты привлекла мое внимание.

— Слишком поздно.

В ее тоне решительность, и это все, что мне нужно.

Я не спускаю глаз с ее пальца на спусковом крючке, и как только замечаю движение, бросаюсь на Бронсона.

Раздаются два выстрела, но я уже бессильно падаю на ледяной пол. Холодно. Мокро. Это все, что я чувствую.

Мое зрение затуманивается, затем раздаются новые выстрелы и приглушенные голоса.

Мною овладевает ощущение парения, и все вокруг становится серым.

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

ДЖОРДЖИЯ

Поморгав, я открываю глаза и вижу, что меня окружает густой туман. Больше никого не видно. Я медленно поворачиваюсь, не понимая, где могу быть, и тут слышу мужской голос:

— Что вы здесь делаете, юная леди?

Я оборачиваюсь и вижу стоящего передо мной Роя. Вокруг него клубится белый туман, и я смотрю на него, не веря своим глазам.

— Рой? Это ты?

Он кривится.

— Ты, черт возьми, прекрасно знаешь, что это я.

— Но… — Я оглядываюсь по сторонам. — Как это… возможно?

Рой тяжело вздыхает, на его лице читается раскаяние.

— Потому что ты мертва.

Я вспоминаю все, что произошло. Как видела лежащий на спусковом крючке палец. Как заслонила собой Бронсона. Как почувствовала мучительную боль.

Ирония в том, что на этот раз злая женщина решила не резать меня, а изувечить мое тело пулями.

Я провожу руками

по груди и плечам, удивляясь, что не ранена.

— Юная леди, — начинает Рой, но тут же со вздохом прерывается. Он отводит взгляд, как будто ему вдруг стало не по себе. — Вам придется вернуться.

— Что? — судорожно сглатываю я, поскольку во мне борются паника и нетерпение. — Но ты сказал…

— Но сначала я должен сообщить тебе кое-что, что давно пора было сказать. — В его улыбке сквозит грусть. — Ты именно такая, какой я хотел бы видеть свою дочь.

В типичной для Роя манере он морщит нос.

— Если откинуть подгузники и бессонные ночи, капризы в питании и кризис двух лет, потом те подростковые годы…

Он замолкает, склонив голову набок, и скользит взглядом по моему лицу.

— Теперь ты понимаешь, почему я так сильно любил… люблю тебя. Потому что в моих глазах ты просто совершенство.

— Ты никогда не говорил мне… — Мое горло вот-вот перехватит от эмоций, а глаза наполнятся слезами.

Рой проводит рукой по лицу, и я понимаю, что он выглядит точно таким, каким я его помню. Смуглая кожа и серебристая седина в бороде.

— Я никогда не был силен в такого рода вещах. — Он старается не встречаться со мной взглядом, и у меня складывается впечатление, что его тоже переполняют эмоции. — Но ты вернула в мою жизнь свет. Дала мне то, на что можно опереться.

— Наблюдать за тем, как ты встаешь на ноги, помогать тебе превращаться в ту прекрасную женщину, которой, как я был уверен, ты обязательно станешь, — это… — Тут он замолкает, у него перехватывает дыхание. — Это был подарок судьбы. Вы настоящий подарок, юная леди.

Рой переводит глаза на меня, и я вижу, что они блестят. Я сразу вспоминаю, что сказала мне в морге маленькая девочка по имени Хлоя.

«У тебя есть ангел-хранитель, который за тобой присматривает. Он тоже забавный. Очень любит тебя и гордится тобой».

— Недавно, эм… я завел новых друзей, и они напомнили мне, как важно, чтобы люди, которые нам дороги, знали, что они любимы. — У его глаз появляются легкие морщинки. — Я люблю тебя, Джорджия. И чертовски горжусь тобой.

По моим щекам текут слезы, и я бросаюсь к нему. И он широко раскрывает объятья, а потом смыкает их вокруг меня, и мы обнимаемся.

— И я люблю тебя, Рой, — прерывисто шепчу я. — Я никогда тебе об этом не говорила.

Я слышу в его низком голосе улыбку.

— Знаю, Джорджия. — Он успокаивающе похлопывает меня по спине. — Знаю.

Мы стоим так долгое, прекрасное мгновение, затем он отстраняется. Когда его лицо мрачнеет от досады, я инстинктивно напрягаюсь.

— Ты все это время ошибалась, и пришло время мне все исправить. — Морщинка между его бровями становится глубже. — Ты не какой-то урод, не демон, не ведьма и не чудовище.