По ту сторону вселенной
Шрифт:
— Не знаю, — честно признался Ктор.
— Ты думаешь, отчего люди охотно пошли за нами? Просто назрела такая необходимость. Это как лавина: покой, неподвижность, казалось бы, вечная застылость, но вот толчок, порой слабый, едва заметный, и громада приходит в движение, набирает скорость, рушится.
— Рушится… — повторил Ктор. — А я боялся любой ломки. Твоя лавина снилась мне по ночам, и я вскакивал в холодном поту, спеша преградить ей дорогу.
— Ну а теперь?
— Теперь я сам несусь в голове лавины,
Только бы не отстать и не стать тормозом… Но отвлечемся от глобальных проблем! Поговорим о нашей будущей вилле. Как ты ее представляешь?
— Она у меня словно перед глазами, — мечтательно проговорила Джонамо. — Сквозь широкие окна в нее проникает лес и как бы продолжается в деревянных сводах… Что ты на меня так смотришь? Уж не осуждаешь ли за эту маленькую слабость?
— Я? Осуждаю? — поразился Ктор. — Как ты могла подумать?
— Мне так хочется немного счастья! Почувствовать себя просто женщиной, капельку взбалмошной, чуточку глупенькой… Ощутить в тебе опору.
— Не представляю тебя ни взбалмошной, ни… Прости, язык не поворачивается!
А вот опорой… Был бы счастлив!
— Тогда слушай дальше, — благодарно улыбнулась Джонамо. — Под окнами грубо отесанные плиты черного мрамора. Вот мы входим в просторный вестибюль. Пол покрыт красноватыми керамитовыми пластинками. Ступени из белого илонита ведут в жилые комнаты. Рояль мы поставим в музыкальном салоне на втором этаже. Ты не против? О звукоизоляции не беспокойся! А твой кабинет…
— С большим камином…
— На нем будут мраморные выступы, чуть выше уровня пола…
— Я закурю старинную трубку…
— Ты разве куришь?
— Нет, конечно. Но одну трубку обязательно выкурю. Протяну ноги к теплу, буду пускать кольца дыма и думать…
— А я сяду рядом и стану на тебя смотреть…
— Милая моя Джонамо, ты так хорошо все представила! Остается задать программу компьютерам и сделать заказ по информу.
— Хорошо было бы построить наше жилище самим, — загорелась было Джонамо, но тотчас одернула себя со вздохом. — Хотя о чем я! Разве есть у нас на это время… Грежу с открытыми глазами!
— Было бы совсем неплохо. Но ты права, не получится. Жаль. Я не прочь сделать что-либо своими руками. А едва ли смог бы. Мы гордились тем, что отказались от физического труда, передали его роботам. Теперь вижу: и это было ошибкой! Электронные массажеры, стимуляторы мышц, тренажные автоматы избавили нас от гиподинамии, но приглушили потребность трудиться в поте лица, заложенную в человеке природой…
Свадьбу решили отпраздновать скромно. Были приглашены лишь немногочисленные друзья. Роль распорядительницы взяла на себя Энн. Ей помогал неожиданно объявившийся Игин.
— Узнал о вашей свадьбе, взял и прилетел, — так объяснил он свое внезапное появление.
— Да мы же не сообщили
— Не рады старому другу? — обиженно фыркнул управитель.
— Ну что вы!
— Ладно уж… А я вам подарок привез. Вот, держите.
— Какая прелесть! — воскликнула Джонамо, разглядывая изящную статуэтку из бронзы. — Откуда она у вас?
— Сам сделал, — с гордостью сказал Игин.
— Не может быть!
— Выходит, может.
Со смешанным чувством восхищения и светлой грусти рассматривала Джонамо фигурку астронавта в скафандре, но без шлема. Подарок был с тайным смыслом:
«Не забывай того, кого больше нет». А она и так не смогла бы забыть, даже если бы пожелала это сделать.
Игин помог обустроить новый дом. Роботы воплотили замысел Джонамо с безукоризненной точностью. Но он кое-где заменил облицовку, переставил мебель, подправил отдельные детали, и в доме стало уютнее. Джонамо показалось, будто она прожила здесь многие годы.
— То, что у вас золотые руки, я знала. Но вы еще и художественная натура!
Сколько лет скрывали, не стыдно?
— Да я что… — густо краснея от похвалы, бормотал Игин. — Никогда прежде такими вещами не занимался все жена… У нее, наверное, научился, а сам и не подозревал. Уже на Утопии попробовал, смотрю — получается. Так вот теперь и балуюсь в свободное время.
— А оно у вас есть? — подшучивал Ктор. — Хорошо быть курортником!
— Какой я курортник! — с притворной обидой отбивался Игин. — Скажите лучше, отшельник, изгой. Выставили меня с Мира и еще издеваются…
— Никто вас не выставлял, сами пожелали. А потом соскучились, признавайтесь!
— Просто решил посмотреть, как люди живут…
Процедура бракосочетания была уже давно предельно упрощена. Джонамо и Ктор ввели — каждый в свой информ — информацию о вступлении в брак и стали ждать гостей.
Игин шутил, рассказал анекдот о рассеянном компьютере, который перепутал жениха и невесту. Казалось, его распирает веселье. Однако чуткая Джонамо заметила, что оно слишком уж нарочитое. Может быть, Игин, греясь у чужого огня, вспоминал свое счастливое семейное прошлое — жену, домашний уют, — которого лишился в одночасье…
Но Джонамо ошибалась. Игин, действительно, был во власти воспоминаний, только ни грусти, ни тем более зависти они не вызывали. Напротив, его радовало, что Ктор и Джонамо, два любимых им человека, нашли свое счастье.
А грустно было оттого, что оно вот-вот подвергнется испытанию. Не сменится ли радость горем, как случилось с ним самим?
Угнетало и предстоящее объяснение с Ктором и Джонамо. Зачем только он взял на себя эту нелегкую миссию? Как скажет женщине в звездный час выстраданного ею счастья, что от нее ждут подвига, а возможно, и жертвы?