По ту сторону зеркала
Шрифт:
Солнечным апрельским днём они с Доминик шли из института, обсуждая день рождения Мари, который приближался с неумолимой скоростью и выпадал на предстоящий четверг. Отмечать решили в пятницу, так как в выходные в «Ракушке» по этому поводу собиралась вся семья под предводительством мамы и бабушки Молли.
– Ну что Тед?
– уже в который раз спросила Доминик, разрываясь между нетерпением и чувством такта.
– Никаких вестей.
– Что ты ему такого сказала в тот вечер, что он так надолго пропал?
– Да ничего, сама не пойму… Знаешь, мне кажется, он занял выжидательную
– Ждёт, пока ты сама отправишь ему сову или придёшь?
– Похоже на то, - вздохнула Мари.
– Но зачем?
– Наверно, хочет победить меня характером. Он такой.
По пути сёстры зашли в «Изумрудный город», волшебный ювелирный салон, где продавался красивый золотой кулон в виде пантеры, о котором так мечтала Мари. Пантера была её Патронусом, но кулон имел баснословную цену, поскольку был гоблинской работы, а потому старшей Уизли оставалось только смотреть на него через стеклянную витрину и вздыхать. Оставив сестру за этим привычным занятием, Доминик пошла по салону, задумчиво рассматривая разные украшения, как вдруг звякнул дверной колокольчик, и в магазин вошёл тёмненький паренёк среднего роста. Мари краем глаза взглянула на него и опять задумалась о своём. Парень подошёл к продавцу-консультанту и, оглянувшись, тихо, но внятно прошептал:
– Я от Люпина.
Мари еле заметно вздрогнула, думая, что это больное воображение сыграло с ней злую шутку, и она лишь услышала то, что хотела слышать. Продавец удалился куда-то в подсобное помещение, но спустя минуту вышел с белым конвертом в руках и передал его пареньку. Тот лишь кивнул и быстро ушёл.
– Доминик, - подскочила она к сестре, - мне надо кое-что выяснить. Это срочно. Иди домой без меня, ладно?
– Ладно… - недоумённо глядя на неё, ответила Доминик.
– Дома встретимся.
Мари выбежала из салона и трансгрессировала прямо к телефонной будке, что вела в глубины Министерства. Сама не зная почему, она решила немедленно разузнать, зачем парень брал деньги - а это были деньги, она не сомневалась - для Люпина. Это что, взятка? Мерлин, чем занимается этот человек?
Мари вылетела из лифта на втором уровне и сразу направилась в сторону коричневой двери, за которой находилась допросная. Напротив неё была другая дверь, светлого дерева, а на ней прибита золотистая табличка, где значилось следующее:
«Глава Оперативного отдела Т.Р. Люпин».
Ага, вот он! Мари уже собралась повернуть ручку двери, но вдруг услышала в кабинете приглушённые голоса - один явно принадлежал Теду, второй тоже был мужским и очень знакомым.
– Я возвращаюсь из командировки и вижу, что тебя посетила новая идея, заключающаяся в том, чтобы брать дань на сей раз с ювелирщиков, так?
Ответа не последовало, и второй голос продолжал:
– Понятно… Значит, так. Оставь их в покое, Тед, иначе будут проблемы.
– Э, нет, Гарри, - наконец ответил Люпин. В голове Мари так и застучало: «Точно, это дядя Гарри! Он же возглавляет весь Мракоборческий отдел!» - У этого салона сменился владелец, и мне надо поставить нового человека на рабочие рельсы, а потом всё пойдёт как по маслу. Или я беру со всех, или ни с кого. Ни с кого - это не вариант: голодать ни я, ни мои ребята
– Тед, давай не перегибать палку. Ты имеешь дело не просто с новым владельцем, а с гоблинами, которые ненавидят нас, волшебников, за то, что мы выставляем их работы на продажу, пусть и за бешеные деньги. Теперь, узнав о том, что тебе ещё и отстёгивают процент с этих продаж, они пойдут на нас войной.
– Ну пусть попробуют, - в голосе Люпина слышалась насмешка.
– Конечно, тебе весело, - Гарри начинал сердиться, - решать-то все проблемы мне, поскольку я глава Аврората. Мне и старине Биллу, который до сей поры умудрялся как-то договариваться с этим своеобразным народцем. Но теперь, когда дело обернулось таким образом, я далеко не уверен, что ему это вновь удастся…
– Да договорится твой старина Билл!
– уверенно заявил Люпин и добавил: - В очередной раз. Гоблины его уважают, не зря столько лет с ним проработали.
– Ты нам весь праздник испортишь, - сказал Гарри как будто себе под нос, потому что Мари едва разобрала слова.
– Двадцать шестая годовщина победы над Реддлом?
– усмехнулся Тед.
– И не надоело вам отмечать? Лично мне осточертело, этих годовщин было уже столько же, сколько моих дней рождений, и все эти «свет победил тьму» давным-давно приелись. Хотя тебе, как главному герою второй магической, наверняка всё ещё льстят воздаваемые почести.
– Тед, порой мне хочется приложить тебя как минимум Силенцио, - шикнул на него Гарри.
– Вовсе не годовщину мы празднуем. Я что, похож на самовлюблённого эгоиста, готового ежегодно смаковать воспоминания о победе над безносой змеюкой?
– Тогда что?
– У моей племянницы день рождения второго мая.
– У которой из?
– А ты сам подумай, Люпин. Перенаправь свои мысли в другое русло. Лучше уж отгадай загадку про шестерых племянниц, чем про то, как «поставить гоблинов на рабочие рельсы».
Воцарилось молчание. Мари почти слилась с дверью, но вдруг услышала звук отодвигаемого стула и стук каблуков - судя по всему, Гарри направлялся к выходу. Девушка быстро отскочила и завернула за ближайший угол. В голове роились обрывки услышанных фраз. Честно говоря, у Мари уже не было желания заходить к Люпину. Ей необходимо было всё обдумать.
Стоя в своём укрытии, она дождалась, пока дядя скроется за поворотом. Едва коридор опустел, Мари, улучив момент, помчалась в сторону лифтов.
«Хм, странно, - думала она, выйдя на улицу.
– Не очень-то вежливо Люпин разговаривал с Гарри, но больше всего меня напрягает тема разговора. Судя по всему, речь шла о деньгах. Тед «берёт дань» с некоторых магических магазинов. Так… Значит, конверт в «Изумрудном городе» был для него, я не ослышалась. Избивает богатых чистокровок, хамит начальству, берёт деньги у продавцов, что ещё? Куда ты лезешь, Мари? Ты совсем его не знаешь, совсем! Но ведь так хочется узнать, правда? Угораздило же тебя… Во всём Лондоне (не говоря уже о Франции) нет других парней, обычных охранников из Мунго или кондукторов «Ночного рыцаря», из нормальных семей, с адекватным неубийственным взглядом и не сталкивающихся ежедневно с опасностями различной степени тяжести…»