По ту сторону жизни
Шрифт:
– Я да, а ты и не мечтай, – сказала соседка. – Подвал и двор хорошо охраняются. Отсюда даже мужчинам не сбежать, не говоря уж о слабых женщинах.
Тень задумчивости легла на лицо Алсу. Неужели она навечно попала в рабство к злобному выродку? Но почему он уже неделю не трогает её? Бережёт для какого-то особого случая?
– Даже если каким-то чудом тебе удалось бы выбраться отсюда, – вдруг заговорила задумчиво соседка, – тебе недолго пришлось бы наслаждаться свободой. НКВД быстро отловит тебя и вернёт обратно.
«Может быть,
– Здесь кроме нас с тобой и сумасшедших ещё много нормальных людей, – заговорила соседка. – Не знаю сколько, но много… У всех редкая группа крови… Её можно вливать всем. Здесь есть камеры для мужчин и для женщин… Где их собирает Эскулап, не знаю, а вот сумасшедших – в психиатрических больницах. Ничем не брезгует, подлец, и ничего не боится…
– Я знала его раньше, – выслушав соседку, вдруг призналась Алсу. – Он жил в Сибири, в городе Верхнеудинске, служил клерком в суде и звали его Азатом Мавлюдовым. – Она вздрогнула всем телом, будто прикоснувшись к мерзости. – Став большевиком, он похитил меня со своим дружком и изнасиловал. Он ещё тогда был зверем в человеческом обличье, а теперь… – она поёжилась и покачала головой. – Он носит белый халат, под которым чёрное сердце. Люди верят ему, а он… Как он нашёл нас с мужем, я не знаю, и… Жестоко расплачиваюсь, сама не зная за что. – Она обхватила голову руками и тихо всхлипнула.
Теперь, уже удивлённая её признанием, соседка попыталась утешить Алсу, но она только плакала и качала головой.
– Не надо, не утешай меня, – говорила она, всхлипывая. – Азат Мавлюдов – это наказание на всю жизнь. Я не знаю, для чего он запер меня сюда, но… Я уверена, что он готовит мне какую-то ужасную месть.
Альбина взяла её за руку, долго смотрела на неё, словно раздумывая, а затем сказала:
– Раз он поместил тебя сюда, значит, никогда не выпустит. Чего он задумал, нам не понять, но… Зная его, я уверена, что ожидать чего-то хорошего даже не думай… Я скоро умру, и… Захочешь последовать за мной, я помогу тебе в этом.
– Поможешь? Как? – удивилась Алсу.
– У меня остался яд, который я смогла украсть в лаборатории. Часть его я уже приняла, и того, что осталось, тебе с лихвой хватит, если захочешь…
Выслушав соседку, Алсу едва не лишилась сознания. Она перешла на свою кровать и разрыдалась, накрывшись с головой одеялом.
Альбина тоже всхлипывала, уткнувшись в стену. Она то ли жалела Алсу и раскаивалась в своих словах, то ли плакала от безысходности – трудно было сказать.
Первой проснулась задремавшая было Алсу. Альбина стояла возле ее кровати и что-то говорила. И вдруг рухнула на кровать и замерла, вытянув руки. Женщина умерла.
– Здравствуйте, господа заговорщики! – поприветствовал Быстрицкого и Бадалова дон Антонио, как только они вошли в его кабинет. –
Что-то бормоча, гости расселись вокруг стола. Дон Антонио сегодня выглядел намного эффектнее, чем вчера. Светлый костюм сидел на нём как влитой. Белая рубашка с распахнутым воротом…
– Ну что, други мои, с чего начнём? – поинтересовался он, глядя на опухшие лица Быстрицкого и Бадалова. – Предлагаю подлечиться чуток шампанским и приступить к обсуждению наших дел насущных, как считаете?
Гости переглянулись, но возражать не стали. Миловидная секретарша принесла пару бутылок, и гости не заставили себя ждать.
– А теперь к делу, господа, – сказал дон Антонио, закуривая папиросу. – Вчера вы очень интересовались моим бизнесом, теперь я готов внимательно выслушать ваши предложения.
– А что, мы вам вчера разве их не высказывали? – переглянулись гости.
– Вы вчера лыка не вязали, любезные, – хмыкнул дон Антонио. – Вы только обмолвились, что вас интересуют мои деловые отношения с СССР. На большее вас не хватило.
Гости снова переглянулись. Первым заговорил Владимир Александрович Быстрицкий.
– Европа кипит, – сказал он. – В Германии сильный лидер, Адольф Гитлер, который ненавидит большевиков, и… Дело идёт к большой войне!
– Это лично ваше мнение, господа? – вздохнул дон Антонио.
– Почему наше?! – воскликнул повеселевший после шампанского Бадалов. – Это мнение всех мировых политиков!
– Хорошо, в мире запахло войной, не спорю, – согласился дон Антонио. – А мы с вами при чём? У нас здесь, в благословенной Португалии, тишь и гладь да божья благодать.
– А мы приветствуем нарастающие в Европе события и считаем, что появился реальный шанс взять реванш за поражение в Гражданской войне, – ответил Быстрицкий.
– Ого-го, как вы обмельчали, господа хорошие! – воскликнул дон Антонио. – Хотите привести врага в свой дом? Я вас правильно понял?
– Россия была нашим домом, но нас оттуда выставили! – запальчиво возразил Бадалов. – А мы теперь готовы разгромить большевиков с кем угодно и вернуться с триумфом!
– Ну, хорошо, как хотите, от меня-то что вам понадобилось? – развёл руками дон Антонио. – Я с СССР воевать не собираюсь. У меня сейчас с «товарищами» товарищеские отношения. Мы не видим друг друга и видеть не хотим, а торговое партнёрство вполне устраивает обе стороны.
– Мы пришли к вам с просьбой не как к коммерсанту, а как к патриоту, – оживились гости. – Нам важно свергнуть в СССР сталинский режим, который… Который угнетает русский народ и уничтожает его!
– Ладно, хватит, наслушался я этих ваших лозунгов! – поморщился дон Антонио. – Они мало чем отличаются от тех, какими бравировали в годы революции и Гражданской войны большевики. Я вас в последний раз спрашиваю, что вам нужно и что вы от меня хотите.
– Сколько баржей работают в вашей фирме? – спросил Быстрицкий.