По Японии
Шрифт:
В этом японском квартале, где было много домов, по виду похожих на школу, совершенно не чувствовалось сутолоки и шума. За кварталом сразу же начинался зеленый массив парка Сиба, вряд ли дети шли через весь парк куда-то на другую улицу. Следовательно, школа могла быть только где-то недалеко. Как-то утром я заметила на асфальте небольшие клетки, начерченные розовым мелом. Они напоминали наши «классы», в которые так любят играть московские ребятишки. В клетках кое-где были нарисованы какие-то значки и иероглифы. Разглядывая их, я вдруг услышала за спиной: «Ду ю вонт ту плэй исикэри?» («Вы хотите играть в исикэри?»)
Это был тот маленький школьник, которого я видела каждое утро. К сожалению, я не умела играть в исикэри, но Таро (так звали мальчика) очень толково
Таро ловко прыгал, придерживая висевшую через плечо голубую фляжку с чаем для завтрака. Учился он в третьем классе начальной школы. Обучение в японских школах начинается рано. Едва малышу исполнится шесть лет, мама и папа ведут его в школу, и начинается школьный «марафон» — в начальной школе — шесть лет, в средней школе первой ступени — три года и, наконец, в средней школе второй ступени — еще три года. Далее идут высшие учебные заведения и университеты — дайгаку с четырехлетним сроком обучения.
— Но где же твоя школа? Далеко она отсюда? — спросила я.
И тут произошло невероятное — мальчишка показал мне здание, выходящее окнами в соседний двор, хорошо видный из нашего отеля. Правда, выход из школы был на другую улицу, но все равно удивительно — в течение двух месяцев жить бок о бок со школьным зданием и не подозревать об этом. Это было совершенно непостижимо!
Потом я не раз бывала в японских школах, но до самого отъезда не переставала удивляться тишине в классных комнатах, необыкновенной дисциплине и вежливости учеников. Преподаватели подтверждали вычитанное мной в литературе еще до приезда в Японию положение — «проблема дисциплины в японских школах не существует».
По всему видно было, что это так. Но почему так, в чем причина? Кто-то сослался на испокон веков существовавший в японских школах режим, поистине «железную» дисциплину, которая достигалась применением телесных наказаний. Другой же учитель, рассказывая о формировании характера ребенка, заметил, что вообще японцы — народ большой дисциплины и организованности. С этим нельзя было не согласиться.
— Следовательно, вы считаете, — спросила я, — что дисциплина в японских школах — проявление национальной традиции?
— Если хотите, да, — ответил он.
Но все же ответ этот как-то не удовлетворил меня. Возможно, что длительное применение телесных наказаний накладывало отпечаток на облик школы, на ее порядки, на стиль поведения школьника. Точно так же как нельзя не признать влияния созданного самурайским классом режима на формирование характера японца, так нельзя не признать влияние режима старой японской школы на воспитание поколений японских детей. Но в современной японской школе телесных наказаний нет, а дисциплина осталась. В чем тут секрет? Только ли в традиции, в том, о чем говорили преподаватели, или в целом комплексе каких-то условий? Многое в японской школе очень и очень любопытно и заставляет задуматься.
Японцы очень любят детей, и в работе учителей это особенно видно. Молодые преподаватели проводят с ребятами массу внеучебного времени. Физическому воспитанию школьника придается огромное значение. Игры на воздухе, утренняя зарядка на школьной площадке, частые соревнования — обыденность японской школы. В одной из маленьких горных деревушек, где домики лепятся по скалам, а поля создаются из принесенной с долины земли, на самом лучшем месте деревни мы увидели стадион. Настоящий стадион с большим футбольным полем, площадками для тенниса и бейсбола. И это в деревушке, где каждая горсть земли на вес золота, где знают цену каждой крупинке почвы, каждому сантиметру годного для земледелия пространства!
А экскурсии со школьниками по историческим местам или с целью изучения природы родной страны, постоянные походы в музеи? Куда бы ты ни приехал, всюду встретишь колонны ребят в ученической форме; эти поездки входят в учебные планы.
Безусловно, энтузиазм молодых учителей, целеустремленность в сочетании с любовью дает очень много, но это не единственный фактор в воспитании школьника. Давно существует проблема — школа и семья. Не хочу, чтоб создалось впечатление, что в Японии какие-то особые, идеальные условия для формирования характера школьника — прогрессивные, энергичные, талантливые преподаватели и помогающая им семья. У японской школы существуют свои большие трудности, о которых скажу ниже. Но то, что семья — хороший помощник школе, это точно. Японские дети очень хорошо воспитаны. Это бросается в глаза. В поездах, в метро, автобусах, в столовых и кафе маленькие японцы не доставляют своим поведением неприятностей соседям. Матери, приходящие за покупками в универмаг — «депато», оставляют малышей на крыше магазина — здесь устроен небольшой садик для игр, тут же клетки с ручными животными, для которых за небольшую плату можно купить угощения. Пока взрослые делают покупки, дети под присмотром служащей универмага спокойно играют наверху, кормят белок и коричневых бурундучков, прыгают в исикэри. Как правило, нет ни слез, ни криков.
У моих знакомых в Токио — в семье японского социалиста Ситиро Ходзуми — четверо детей. Можно долго рассказывать, как вежливы эти дети, как внимательны друг к другу и взрослым, с каким спокойным достоинством и свободой они держатся, но самое интересное — понять, как возникают все эти качества.
Ни для кого не секрет, что сила воздействия взрослой среды на молодое поколение необычайно велика. Как часто все истины, которые стараются внушить ребенку родители, мгновенно и непоправимо рассыпаются в прах, если он только раз увидит, что для родителей они ничего не значат. Ведь маленький человек получает представление о качествах людей — их достоинствах и недостатках, их взаимоотношениях с огромным миром, в который он пришел, по поведению своих близких — членов семьи. И вот тут-то должны родители примерами собственного поведения подтверждать свою систему нравственного воспитания. Именно это, а ничто другое — мерило их воспитательных способностей, их педагогического таланта.
Я бы сказала, что эти качества счастливо соединились в семье моих японских знакомых. Умная строгость отца, на редкость гармонично дополняющаяся мягкостью, светлой улыбкой Макико-сан, матери многочисленного семейства, создают в семье атмосферу исключительного дружелюбия, атмосферу, наиболее благоприятную для прорастания в душе ребенка лучших человеческих качеств, наиболее эффективную в смысле выполнения задач воспитания.
Как-то они приехали ко мне в отель со своим младшим восьмилетним сыном. Мальчик свободно участвовал в беседе взрослых, без излишнего смущения задавал вопросы о жизни, отдыхе и учебе своих сверстников в Советском Союзе. Потом мы перешли к другим, неинтересным для ребенка темам, но он спокойно досидел до конца беседы, не проявляя нетерпения, казалось бы, вполне оправданного в его возрасте. Нормы человеческого поведения в силу многогранного созидательного воздействия воспитателей давно, видимо, перестали быть для этого малыша книгой за семью печатями. Такое отношение к детям, серьезный подход к их воспитанию характерны для большинства японцев.
На советскую выставку в Токио приходило множество семей. Выставка работала в самый жаркий период года — в августе. Несмотря на большое число посетителей, идущих нескончаемой вереницей, дети, приходящие с родителями, с большим интересом рассматривали экспонаты, особенно различные действующие модели машин и механизмов. Молодые мамы с детьми за спиной ходили между стендами, разговаривали с переводчиками, неторопливо и обстоятельно расспрашивали работников выставки, безмерно удивляя их безукоризненным поведением своих крошечных дочерей и сыновей. Конечно же, эти черты характера не появились у маленьких японцев сразу при рождении; воспитание в семье, ежедневное, неотступное и с самого раннего возраста — видимо, решающий фактор.