По Японии
Шрифт:
И оказалось, что вопреки желанию Охара-сан магазины далеко не самые бесспорные показатели процветания. Как раз именно магазины гораздо больше, чем что-либо, показывают внутренние, подспудные процессы экономики, которые при первом взгляде могут пройти незамеченными.
«Депато» полным-полны товаров. Милая продавщица с очаровательной улыбкой (но ни в коем случае ничего не навязывая!) поможет вам выбрать, посоветует, примет заказ на индивидуальное изготовление. Выбрав что-нибудь, отдав деньги, вы можете двинуться дальше, чтобы не ждать, пока она завернет покупку, завяжет ее разноцветными шнурками с доброй дюжиной бантиков и привесит обязательный ярлычок фирмы — хозяина «депато». Где-нибудь она вас догонит и, низко поклонившись, вручит покупку, поблагодарив и пригласив
У эскалаторов стоят аккуратные маленькие девушки — живые куколки, у которых строжайшее назначение — целый день, кланяясь перед каждым посетителем, петь мелодичным голоском: «Домо аригато! (Благодарим вас!) Маттэ ирасяй масэ! (Приходите еще!)» — и еще протирать белоснежным полотенцем поручень эскалатора, по которому скользит рука покупателя.
В парфюмерном отделе, где опьяняющими волнами плавают тончайшие ароматы, продавщицы у всех на виду делают и посетительницам и себе маски, кладут на лицо декоративный крем, густо-черный карандаш скользит по веку, создавая удлиненные, прямо-таки нездешние, «марсианские глаза».
За парфюмерией идут куклы, о которых можно говорить очень долго, но еще лучше на них смотреть, обувь, целые отделы «женского царства» с нейлоновым бельем, шелковыми стегаными халатиками, ажурными чулками и прочей мелочью, невообразимо воздушной, в мягких пастельных оттенках. Еще дальше отделы керамики, очень современной, смелой расцветки и формы, фарфор с бережно соблюденной традиционностью и осторожно добавленной новизной, целые отделы-этажи национального платья с тончайшей палитрой тканей диковинной расцветки, нарядными шелковыми кимоно и твердыми парчовыми «оби»[10]. Если подняться еще выше — отделы зонтиков, сумок, портфелей, чемоданов, пуговиц, сверкающих пряжек и пестрых косынок.
Яркий калейдоскоп товаров, с выдумкой и изобретательностью поданных покупателю, кажется совершенно нескончаемым.
Конечно, если при такой загруженности магазинов товарами в них бы мало было покупателей, дальнейшие перспективы «чуда» вырисовывались бы вполне отчетливо. Но ситуация не так проста. Есть в магазинах покупатели. Понятно, что далеко не все, кто здесь ходит, покупают, но покупают. Особенно в воскресенье — народу совсем много. Конечно, «средний» японец, имеющий примерно 30 тысяч в месяц, не каждый день может покупать экстрамодные туфли за 5 тысяч иен или, скажем, модный свитер за 4 тысячи, но раз в месяц, наверное, он сможет это сделать. Впрочем, он может покупать в магазине и что-нибудь другое, не обязательно за 5 тысяч иен.
И вот это «что-нибудь другое» вы обнаруживаете обычно совсем случайно, попадая или на самый верхний этаж, или, наоборот, в полуподвальное помещение. Здесь товары, вышедшие из моды, то, что у нас принято называть «уцененные товары». Покупателей в этом отделе всегда много, основная масса и «средних» японцев и тем более низкооплачиваемого населения может покупать только здесь.
Эти распродажи характеризуют не только возможности покупателя, но и сбыта тоже. Затоваривание страшно — не успеваешь шагать за модой, за соседом, выпускающим продукцию, находящую спрос на рынке, прогоришь, вылетишь в трубу. И раз в месяц в «депато» выбрасывается на распродажу все то, что не успело найти покупателя, «устарело» за этот весьма короткий срок. Товар производится очень небольшими партиями, чтобы избежать повторения рисунков, расцветок, всеми силами побить в соревновании соседнюю фирму. Художники работают в поте лица, буквально выкладываясь в изобретательности, в бесконечных поисках все нового и нового.
Как-то в «Мицукоси-депато» внизу на манекене я увидела красивый пушистый свитер с тремя полосами очень мягкой расцветки. Пока я дошла до восьмого этажа, а потом спустилась вниз, чтобы купить его, мой манекен… уже оказался в другой одежке. На все мои расспросы я слышала одно и то же:
— Сумимасэн! (Извините!) Такого больше нет.
— Могу ли я где-нибудь найти такой свитер?
— Нет. Это изделия только нашей фирмы, была очень небольшая партия.
— А если я зайду завтра или на днях?
— Сумимасэн.
И чем более вы присматриваетесь, тем более явственно проступает лихорадка вечной спешки, стремительной гонки — за модой, за соседом и, главное, за клиентом. Это чувствуется во всем — ив потоках беззаботно сверкающих товаров, и в сияющих улыбках очень учтивых продавщиц. Чуть ли не каждую неделю меняются экспозиции товаров, устраиваются выставки новинок, если вы придете сюда через месяц — вы и отдела этого не найдете на месте: все перегорожено, перекроено, заново оформлено и все с новыми эффектами, находками оформления, с такой подачей товара, что невозможно если уж не купить, то хотя бы не остановиться. Придумываются самые разнообразные формы привлечения покупателей (говорят, был в одном «депато» случай, когда в качестве рекламы демонстрировался взятый напрокат слон). Устраиваются всякие юбилеи — я видела, как «Сого-депато» отмечал 250 лет со дня основания своего торгового дома. Это была настоящая феерия с огнями и серпантином на всех этажах, с выступлением старейших представителей фирмы, с демонстрацией мод лучшими манекенщицами Японии.
Утром, едва вы включаете радио, нежнейший детский голосок поет вам песенку, в которой говорится, что вам совершенно необходимо купить какие-нибудь витамины за тысячу иен (бодрость и энергия!), необыкновенные магнитофонные записи, шерстяное белье фирмы «Фукусима». Затем последует маленькая сценка — детский голосок будет говорить:
— Мама, купи мне, пожалуйста, красивый костюмчик в универмаге «Такасимая».
— Где? В «Такасимая»?
— Да, да! Только в «Такасимая»!
А вечером, перечеркивая экран телевизора серпантином иероглифов, неоднократно прерывая пение или какую-нибудь пьесу, та же фирма будет истошно кричать: «Только в «Такасимая!».
Эта фирма еще не накануне краха, она просто борется. Но я слышала голоса «горящих», тех, что на краю пропасти, разорения. У них нет средств, чтобы кричать о своих товарах в эфире, и они кричали о своей беде голосами специально нанятых «зазывал», которые размахивали у прохожих под носом яркими флагами и надувными шарами, стараясь затянуть их в свою лавчонку:
— Пожалуйста, заходите! К нам, к нам! Продаем!
— Ровно в половину!
Половинная цена! Половинная цена!
Приветливо кланяющийся хозяин, радуясь каждому посетителю, разбрасывал по прилавку гору шерстяных кофт, весенних костюмов, непромокаемых плащей, а за его улыбающимися губами прятался немой крик: «Погибаю! Тону! Горю!».
Темпы «чуда» не под силу прежде всего мелким собственникам. Но и роскошные «депато», средние и маленькие торговые предприятия одинаково вызывают сейчас совершенно определенное ощущение лихорадки, которая пока еще исподволь, но чем дальше, тем ощутимее начинает бить японскую экономику. И это уж не просто подхлестывающая плетка конкуренции — это отчаянная борьба не на жизнь, а на смерть.
В последние годы в японской прессе все чаше можно встретить термин «либерализация торговли». За этими словами кроется сложное положение во внешней торговле Японии, в котором она оказалась в результате военных и экономических отношений с США. Торговые связи этих стран очень тесны — около трети японской торговли приходится на Америку, вложения американских фирм составляют 94 процента всех иностранных вложений. Но, оказав помощь в создании послевоенной промышленности Японии, американцы уже в 60-х годах столкнулись с последствиями своей политики: японские изделия — синтетический текстиль, транзисторы, электронная аппаратура — ударили по американской продукции, в то же время далеко не все американские товары могли беспрепятственно проникать в Японию. Начиная с 1959 года американцы пытаются избавиться от долларового кризиса, настаивая на проведении Японией так называемой либерализации торговли, что должно было привести к расширению американского экспорта. К началу 1965 года было «либерализовано» более 90 процентов японского импорта, причем, по подсчетам американского посольства, с каждых 10 процентов «либерализованного» американского ввоза в Японию США получают 100 миллионов долларов прибыли.