По яркой магистрали жизни
Шрифт:
Поэтому, когда я увидела отца моего мужа, сразу поняла, что нашла человека с масштабной душой, нашла тот уровень, к которому тянулось моё сердце. Моей душе, рождённой в СССР, не хватало нравственных ориентиров таких масштабов… Потеряв эту глубину много лет назад, я обрела её сейчас, познакомившись с Александром Константиновичем.
Младший сын А.К. Мишучкова, Андрей Александрович, лаконично и гармонично написал вехи биографии своего отца под названием «Путь жизни сына Подстёпок». Опираясь на его рассказ, я создала свой – этот, с которым вы, уважаемые читатели, сейчас познакомитесь. Итак, настал момент погрузиться в удивительный мир жизни замечательного человека!
Путь жизни сына Подстепок –
Александра Константиновича Мишучкова
Село Подстепки Илекского района было основано крестьянами – выходцами из Пензенской губернии – в начале XIX века. В 1834 году на
Мишучковы, скорее всего, тоже приехали из Пензенской губернии, поскольку жили на Пензенской улице в селе Подстепки. Исходя из архивных материалов Государственного архива Оренбургской области (ГАОО), первыми Мишучковыми в селе Подстепки были братья Тимофей и Илларион, которые проживали там в середине XIX века. Их мать, Татьяна Ивановна (1816 – 1876), в 1876 г. была уже вдовой. У сына Тимофея – Ивана (1853 – 01. 01. 1895 г.) и его жены Устиньи Ермолаевны (1855 г. – 25.04.1893 г.) было 11 детей, от которых произошел многочисленный род Мишучковых в Оренбургской области. От сына Ивана – Григория Ивановича Мишучкова (1878 – 1906 г.), и жены, Татьяны Карповны Морозиковой, родились сын Роман Григорьевич (02. 10. 1904 г.р.) и Константин Григорьевич Мишучков (15. 05. 1906 г. – 25. 02. 1944 г.)
У Константина и его жены, Екатерины Петровны Кадышевой (24.11.1906 г. – 27. 04. 1988 г.), 23.08.1936 года родился сын Александр Константинович Мишучков – главный герой нашего повествования, а также сын Сергей (1928 г.р.), две дочери – Таисия (1930 г.р.) и Нина (1939 г.р.). Еще одна дочь Нина умерла девочкой в 1935 году в возрасте трех лет.
По рассказу Таисии Константиновны Мишучковой, её отец с матерью познакомились на посиделках: «Он пришел к ней, шубенка плохонькая, воротник оторванный, сидит молчит. Отец Екатерины, Петр Кадышев, был строгим. Он всегда говорил Кате: «Не гляди, у кого штиблеты блестят, а смотри, чтоб работящий был». Двум женихам он отказал, а Косте согласился выдать Екатерину. Так как тарантас был в поле, то запрягли бричку, где возили сено, и поехали регистрироваться в село Краснохолм. Константин жил у брата Романа, у него он и взял рубашку – такая бедность была. Катя не хотела ехать и бросилась в слезы, села спиной в тарантас и не разговаривала всю дорогу. После регистрации, едут обратно, Костя обращается к ней: «Ну, ты теперь жена мне, садись рядом». Кате пришлось смириться и сесть. Так началась их семейная жизнь. Продолжали жить у брата Романа, у них было две пары быков, уйдут они на чужое поле, а штраф платит Костя из свадебных денег – так они и кончились. Потом ушли они на квартиру к другим людям. Из имущества у них была одна коровёнка, да и та бесплодная. Костя работал в рыбацкой артели рыбаком. Был малограмотен, ибо закончил только два класса церковноприходской школы. Одно время они жили у Марии Петровны, сестры матери. У деда, Ивана Ивановича Мишучкова (1888 г.р.) отец работал по найму».
Любимыми играми детей были лапта и чижик, разные игры с мячом. Летом 1939 года по селу проходил цыганский табор, смуглый мальчишка Сашка, сын Константина, приглянулся цыганам – и они его увели к себе. Отец, узнав от соседей известие, пустился бежать на край села. У Кривого леса, где остановились цыгане, он еле отбил сына. Так, Сашка чуть не стал цыганом. «Помню, отец взял меня на рыбалку, я шел с ним, держась за указательный палец правой руки, плыли на лодке по Уралу, запомнились цыганские таборы, стоящие на берегу и рассказы о них отца», – вспоминает Александр Константинович.
Но детство закончилось 22 июня 1941 года. Константин Григорьевич закончил только фельдшерские курсы, вернувшись с них за день до начала войны. И в первый же день войны был мобилизован.
В ночь на 22 июня Константин видел страшный сон, проснулся весь в поту, чем очень испугал Екатерину. Проводы главы семейства были 24 июня. «Отец пришел домой, мать в слезах, мы в кучке среди них…», – вспоминает Александр Константинович. «Мы все на краю села, много людей, стоят запряженные тройки лошадей, отец поднял каждого на руки, подержав, поставил в сторонку». Его сестра Тая осталась с детьми. А Катя провожала мужа до Илека, где окончательно сформировали их подразделение и отправили на станцию Платовка, а оттуда – на фронт. Всю дорогу обратно из Илека Екатерина шла пешком и чувствовала, что мужа больше не увидит. Она плакала так, что мужчина, шедший за ней, не выдержал, укоряя ее, что она всю душу вывернула своими слезами. «Мы проснулись дома под плетневым забором от сильного
От Константина пришло письмо из-под Великих Лук – по пути к городу курс поездки изменили, направив солдат на Гомель. «Здравствуйте дорогие мои Катя, Тая, Сережа, Саша, Нина! До места доехал, остановились за 15 км до линии боя, но здесь так же, как там. Колесов уже там, а нам завтра в бой. Скучаю по вам, все думаю, как вы там живете. Ваш отец Константин». В другом письме: «Вынес из боя двух земляков…». Следующим было военное сообщение в конце июля, что он пропал без вести 14 июля.
«Мать в войну работала птичницей, ей помогал сын Сергей, дети видели ее только ночью, – рассказывает Александр Константинович. – Старшие дети были под присмотром сестры Таи. Первое время мать так горевала по мужу, что даже разговаривала с ним. Соседи видели горящую головешку, летающую над домом, что считалось в селе дурной приметой, и сказали женщине: «Не убивайся по мужу, пожалей детей, возьми младшую спать с собой». Только после этого она пришла в себя. Екатерина была верующим человеком, боялась Бога. Будучи девчонкой, пока церковь не закрыли, она пела на клиросе, очень любила петь. До сих пор все родные вспоминают ее сильный голос и песни. Сына Сергея и дочь Таисию они с мужем крестили еще до войны вместе, Александр, Нина и брат Леня Тунин крестились в 1947 году, уже после войны. Их крестной стала сестра матери Голышева Мария Петровна (1903 – 1982 гг.). Когда приезжал священник – они причащались. В то время из Илека приезжал о. Василий Златогорский. В 1947 году он служил литургию в доме Григория Дарьина, народу было так много, что полы провалились. Храм с 1934 года был закрыт, и в нем с того времени находилось зернохранилище.
Саша с десяти лет работал на току, картошку копал, водой поливал огороды, в 12 лет трудился на комбайне соломокопильщиком, то есть формировал из соломы копны. Отряд комбайнов был под руководством командира Острогляда. С 13 лет Александр стал штурвальным. С 1949 года по 1951 год – отвозил зерно на парных быках во время уборки урожая. Со старшим братом пахал зябь на тракторе СТЗ-Нати. «Приучались к труду. Нас брали на сев: часть зерна сеялась вручную, а мы были ориентирами, шли, где падало из рук стариков. Собирали в уборку колоски, радовались, кто больше наберет. С 1944 года по 1948 год я учился в четырёхклассной школе в селе Подстепки. Единственным учителем в школе была Таисия Фоминишна Паршуткина, она была вдова и жила в школе».
Вот как рассказывает о своём детстве сам Александр Константинович Мишучков: «Школа-четырехлетка, небольшое старое здание, было расположено на площади напротив родительского дома, рядом стояли по одну сторону церковь, уже закрытая, по другую сторону – клуб, помещение сельсовета, ближе – пожарка с вышкой смотровой и конюшня, рядом с домом – общий колодец, где все жители села брали воду. С друзьями мы мастерили санки, лыжи, купались на Урале, бродили по лесу, собирая ягоды, цветы, ловили рыбу.
5 – 7 классы закончил в селе Красный яр. Мальчишки и девчонки ходили двумя группами на расстояние около 5 километров до глубокой осени, а зимой снимали квартиру в Яру. Ребята по дороге выливали сусликов, нося воду в сумках, и, особенно в теплое время года, – прогуливали школу. Сдавали шкурки и покупали свистульки. Узнав от идущих в школу девчонок задания на дом, они возвращались домой, как ни в чем не бывало».
Александр любил удить рыбу. Это было традиционным занятием сельчан и одним из источников пропитания в семье. Однажды он не пошел на занятия и ушел на рыбалку на реку Урал. В это время за пять километров в Подстепки пришла его учительница, классный руководитель, узнать, где он ходит вне школы. Она обошла весь берег, кричала, звала его, но так и не нашла. Когда сын вернулся домой, мать горько плакала, высказывая все ему. С тех пор, жалея материнские слезы, он не пропускал школу. Так, в Красном Яру Саша закончил семь классов и собирался продолжить обучение.
Александр Мишучков: «Я мечтал поступить в железнодорожный техникум, но у меня не было подлинников документов – с собой были только копии. До 28 июня нужно было сдать оригиналы, но времени, чтобы съездить за ними в Красный Яр, не было. С 1951 года по 1956 год учился в Чкаловском техникуме механизации и электрификации сельского хозяйства, что в Ивановском переулке. Первые два месяца жил в общежитии на улице 9 января, где сейчас райотдел милиции. Мой друг Мишка Хлуденев поступил в топографический техникум, друзья Петька Борзаев и Василий Музалевский учились с ним, и все вместе жили в общежитии в комнате на 10 человек. Учеба из-за компании разладилась, совсем перестали учиться…».