По закону – привет почтальону

Мориц Юнна Петровна

* * *

Когда берёшь их дивные интригиХолодной ночью в тёплую кровать,Почти в любой мечтает кто-то книгеПастушкой беззаботной побывать.Такая вот волшебная петрушка,Вакансия, где козьим молокомПитается кудрявая пастушка,Умыв лицо хрустальным родником.И у неё к тому же дивный голос,Она поёт, как в опере звезда,Чтоб сердце принца звонко раскололось,К ногам пастушки выпав из гнезда.Само собой – её пасётся стадо,Плодится и несётся на убой.Ей, беззаботной, ничего не надо,Она бессмертна – что само собой.Она, как всё бессмертное, бесстыдна,Себя даёт подробно разглядеть,Чем принц и занят, но его не видно, —Великое не может похудеть!.. ПЕЙЗАЖ С АККОРДЕОНОМВ

лепнине синих гор белели ветряки,Жилища и стада, и зелень пламенелаПод куполом зеркал космической реки,Которой плыл закат, – потом взошла Венера,В лепнине синих гор произошёл обмен,Мгновенный переток теней, оттенков, складок,Там хлопок облаков объехал камни стен,Ощупал, облизал, и этот мёд был сладок,А ветер был солён, его аккордеонНа публику играл, где место проходноеИ слышно до небес, и ты вознаграждёнЗа улыбанье слёз, сплотивших остальное.

ЛАНДЫШЕЙ СТАКАНКусок железа стал портретом —Кого, чего?.. Молчи об этом.Тебе ли, гулкий истукан,Я ставлю ландышей стакан?..Такая разве я кретинка,Чтоб видеть жизни тёплый следВнутри железного ботинка,Железных брюк?.. Искать приметЖивого сходства с тем, что было,Когда и пело, и любилоДиковинное существо,Способное на волшебство,Пока всё связанное с нимНе стало местом проходным?..Несходство – лучше, чем обманка,Чьё сходство давит хуже танкаИ рвёт сосуды тех, кто зналДыхания оригинал.Его я знала долго, близко,Ты всех лишён его примет,Ты – не любовная записка,Ты – объявленье «хода нет!»,Но также нет – и слава Богу —Того, что шло с ушами в ногуИ было вроде инструментаДля струн наглядных, им однимДоверье – счесть тебя родным…С такой наглядностью родным,Пока в железе монументаНе станешь местом проходным.На это проходное местоЖених приходит и невеста,Сюда приносят всё подряд —Бутылку, фотоаппарат,Цветы, закуску, сигареты,Соль анекдота, яблонь дым…Как хорошо быть молодым —Младенцев делают портретыВ обнимку с местом проходным!Пусть месят, месят это тестоПотомки наших могикан!Тебе, о проходное место,Я ставлю ландышей стакан.Я здесь плыву в ковчеге Ноя,В ночных арбатских сквозняках,К тебе, о место проходное,Со склянкой ландышей в руках.И там, где звёзд гляжу на дно я,Видна мне вечность в облаках —Такое место проходное…Со склянкой ландышей в руках.

* * *

Пока я собираю урожайВ предчувствии холодного предзимья,Ты с нею поживи, ты с нею поезжай, —Она так молода и носит моё имя.В обнимку по волнам, в обнимку по травеТы странствуй с ней, гуляй, свободу пей, как воду.Она так молода и с ветром в голове,И, путь когда закрыт, идёт по небосводу.Потраться заодно на фотоаппарат,Пробел у нас большой по части любованья, —Не упусти момент и щёлкай всё подряд,Включая банный день и приступ рисованья.Ты с нею в переход отправься петь, шутя,Таская на плече её аккордеончик,И фейскую страну, и ваше с ней дитя,Что вам же языка показывает кончик.Ты с нею поплыви, на всё махнув рукой,Туда, где ночь нежна, когда в морском купании —Большой секрет для маленькой, для голенькой такой,Большой секрет для голенькой, для маленькой такой компании.

* * *

Эти песни были с прелестью,С хмелем, с тем ещё подмигом!..С околесицей и смелостью,Не нарысканной по книгам.Дичь такая откровеннаяСвищет ветром по оврагам,Где черёмуха, как пленная,Ходит ночью с белым флагом.Здесь была страна помешана,Никого не узнавала…Лира в небе так подвешена —Чтоб ничто не доставало.

* * *

Полторы картины Ван Гога,Купленные до гибели,Это весьма убогоДля справедливой прибыли.Но это же очень многоДля места, куда вы прибыли…Справедливость – из каталогаПосле гибели, после гибели.Вы прибыли вместо прибыли,А ему вставать неохота!Так зубы, которые выбили,Возвращаются из похода.ЧЕМ ПАХНЕТ ЛОШАДЬЧем

пахнет лошадь? Роскошью надменнойИли смиренной нищетой в глуши?Бегами? Страстью? Властью? Чем? ВоеннойКампанией?.. Попробуй, опиши!Чем пахнет лошадь? Цирком с джигитовкой?Глазами и губами? Соком трав?Конюшней царской? Байроном? Подковкой —На счастье? Живописью? Жутью переправ?Чем пахнет лошадь? Шорами, кнутами?Похищенными девами? Овсом?Ездой Истории, озвученной следамиЕё копыт? Давильным колесом?Чем пахнет лошадь?!. Лошадью, которойЗдесь пахнет всё, что пахнет лошадьми, —Все книги, все дороги, все просторы, —Все эти древности, пропахшие людьми.

ПОЭТЫ СЛОВ НЕ ПИШУТПоэзия – не такова,Она – не песня на слова,Поэты слов не пишут.Их инструменту подпевать —Равно как ветру подвывать,Скрипеть, когда скрипит кровать…Поэты слов не пишут.Не подпевай, сказал Булат,Когда подхватывая лад,Ему подпела дева.Тогда он дерзок был и млад,Поэтство в нём гудело.Не описать – тот беглый взгляд,Тот жгучий лёд, кипящий хлад,Каким обжёг её Булат,Чтоб дева охладела.Их инструменту подпевать —Равно как ветру подвывать,Скрипеть, когда скрипит кровать…Поэты слов не пишут.Поэзия – не такова,Она – не песня на слова,Деревьям не нужны дрова.Поэты слов не пишут.

* * *

Уж если ухожу – так навсегда,До полного в толпе неузнаванья.И приплетать не следует сюдаЗаконные, быть может, основанья:Какой-нибудь отъезд или отлёт —Не повод, чтоб закрылся узел связи.Я просто, уходя, включила лёдИ прекратила скуки безобразье.Не знаю ничего скушней вранья,Но многим эта нравится работа.Тогда я просто поступаю, как свинья,Не узнавая где-то и кого-то.А если на меня идут стеной,Чтоб я платила узнаванья цену,Сквозь эту стену я иду, как психбольной,Который ветками шумит в ночную смену.Мне даже и не снится никогдаТа недействительность, где были мы знакомыДо моего за вас великого стыда,Неузнаванья после выхода из комы. ПРОГУЛКА1.Гуляет древняя скульптураБез рук, без даже головы,Но видно, что она – не дура,Её желанья не мертвы.И надо быть специалистомВ определённых областях,Чтоб цену знать векам слоистым,Что в ней так сладостно блестят.И только взгляды, только взглядыЕё краса приемлет в дар,А не брильянты и наряды,Чья куклость для неё – кошмар.Сто тысяч раз пройду я рядом,Сто тысяч взглядов подарю.Уж я-то знаю цену взглядам —Тем, о которых говорю.2.Не покладая рук отрубленных,Дыша во все осколки, трещины,Долюбливает недолюбленныхЖивая прелесть этой женщины.Её божественны ранения,Она спаслась от обезлички,Став единицею хранения,Чей номер выбит на табличке.Три тысячи ей лет исполнилось,Её неисчислимы копии,Но в каждой – бесподобна подлинность,Как мак, не виноватый в опии.Как выглядит?.. Никак не выглядит!Нет головы. Фрагмент. Обрубок.Не постирает и не выгладитОна простынок, брюк и юбок.Её оттуда благолепие,Где речи нет о внешних видах,Где всё жесточе и свирепее,Но есть блаженства вдох и выдох.

* * *

Что клевета?!. Алмазная оправа,В ревнивых призмах преломлённый свет.Скреплённая такой печатью славаЖивёт, не умирая, сотни лет.Какую ей подлянку ни подсунут,Какую ни впаяют злую ложь, —Всё превратится рядом с ней в рисунокДурацких нравов, пущенных под нож.И в том, быть может, клеветы значенье,Её самоотверженная суть,Что славы беззаботное свеченьеНельзя её стараньями задуть.О клевете, которая геройскиСражается за славу не свою,О подвигах её, о храбром войске,О полководцах, гибнущих в строю,Мы забываем, пережив облавуИ клевете предпочитая лесть.Но клевету я предпочту по правуСвидетеля, имеющего честь.