По завету крови
Шрифт:
С давнего разлада это был первый раз, когда она вообще к нему подошла. Паула подняла взгляд, и посмотрела ему прямо в лицо. На солнце ее зрачки заблестели. Найджел опешил. Глаза у нее отливали золотом. Но если ему не привиделось, он должен был давно обратить на такое внимание, ведь часто видел младшую сестру лучшего друга. Несмотря на смертельную обиду, она все равно постоянно вертелась где-то поблизости. Мальчик зажмурился и еще раз взглянул на нее.
— Нет, — подумал Найджел и выдохнул. — Необычного, орехового оттенка, но не золотые же!
Паула
— На! — звонко сказала, почти прокричала она, при этом ее «а» скатилось в какую-то «я», как это часто бывает у детей.
— Спасибо! — добродушно сказал Найджел и погладил ее по голове.
Это было последней каплей для бедняжки Паулы. Храбрость ее иссякла. Она поняла, что натворила, оценила последствия и в страхе попятилась назад. Сделав несколько шагов, девочка повернулась и вприпрыжку побежала куда глаза глядят, словно за ней гнался кто-то, кого она страшно боялась.
Несмотря на все тревоги Паулы, удивленный Найджел стоял на месте и никуда не собирался бежать. Его позабавил и отвлек необычный поступок девочки. Он посмотрел на красиво сложенные цветы и поднес их к лицу.
В одной книге мальчик прочел, что даже в безоблачные дни на землю падают тени, но стоит ли о них заботиться, когда высоко в небе светит солнце. Чего только не напишут в этих рассказах о путешественниках!
Раздумывая над этим, он случайно вдохнул запах цветов. Их аромат вскружил ему голову. Мальчик открыл глаза и увидел. Увидел буйство красок, оглушавших многообразием. Увидел серые громады облаков, нависавших чуть не над самой землей. Казалось, они вот-вот опрокинуться прямо на голову! Увидел птиц, пчел и мошкару, носившихся наперегонки и разгонявших чудный запах отцветавшего сада. Он даже заметил золотые былинки, которые сверкали там и тут.
Пока Найджел восторженно рассматривал столь привычные и столь прекрасные вещи, Паула успела добежать до укрытия и спряталась за спиной отца. Тот увлеченно разговаривал с сыном, пытался ему что-то доказать и не заметил странного поведения дочери.
Том выслушал отца и печально покачал головой, ответил не сразу, говорил вдумчиво, долго и тихо. Джек давно смирился с тем, что сын оказывался прав во всех спорах. Ему оставалось только послушно кивать и хорошенько все запоминать. Удивительно, откуда Том столько знал про ботанику, ведь он постоянно где-то пропадал с Найджелом, а оставшееся время проводил у этого странного доктора Ягеркхофа.
Пока отец обдумывал, в кого таким умным уродился его сын, тот закончил рассуждения, тряхнул друга за плечо, и они отправились на пристань.
Паула выглянула из-за спины Джека и смотрела, как ребята совсем не в ногу шагали в сторону лодочной станции. Неожиданно Найджел повернулся, заметил ее и помахал рукой. На губах девочки появилась радостная улыбка, потом она покраснела, закрыла лицо руками, заревела и отвернулась от Джека, когда тот спросил ее, что случилось.
— С сестрой что-то не в порядке, — забеспокоился
В этот раз Найджел не спросил, почему Паула с ним не разговаривала, хотя обычно постоянно поднимал этот вопрос, когда речь заходила про сестру. Том, на самом деле, и сам не знал, отчего она так себя вела. Каждый раз, когда он интересовался об этом, она по-взрослому закатывала глаза.
— Пусть сам скрашивает! — важно выговаривала она, уперев руки в бока. Том так и не разобрался, что должен был покрасить его друг. Ему казалось, что у кого-то из них троих жил глухой или слепой голубь, который портил им всю птичью почту.
Найджел широко шагал по дороге, смотрел на небо и глупо улыбался. Шкипер забеспокоился: все же нехорошо, когда капитан летает в облаках, а не бороздит водные просторы!
— Вы сегодня все какие-то странные! Что происходит? — сказал он, чуть повысив голос. Они достаточно отошли от фруктового сада, и никто не мог их услышать.
— Ты не представляешь…, — начал Найджел, но губы и язык раздуло, будто он раскусил медовый улей с пчелами.
— Все они играют роли. Не верь ни единому слову, не верь никому. Маски, маски, маски! Вокруг одни лжецы, душегубы, обманщики! — мальчик так резко обернулся, что Том аж подпрыгнул от неожиданности.
— Ты не представляешь, — повторил Найджел, тяжело вдыхая, и не зная, что сказать. — Я услышал, как ты говорил с отцом про пчел и вспомнил. Да-да, сегодня с утра в дом залетела пчела. Огромная! Ну ты знаешь, я их на дух не переношу! — пожаловался он.
— С каких пор?! — воскликнул Том, не обратив внимания на замешательство друга.
— Ты разве забыл, как мы ходили за диким медом? — Найджел от изумления выпучил глаза.
— Как тут забыть! Я тогда все хотел тебя спросить, да запамятовал. С чего ты взял, что пчелы бросили тот улей?
Найджел пожал плечами.
— А палкой зачем по дереву стучал, пока к дуплу лез?
— Как зачем? На всякий случай. Думал, если пчелы и окажутся внутри — испугаются! — Том обалдевшим взглядом осмотрел друга. — А что ты удивляешься? Я в книге читал, так северяне запугивали врагов перед битвой!
— Ну как, викинг, сработало? — вставил Том язвительно.
— Чего ты так смотришь? Очень даже сработало! Они так перепугались, что всем скопом бросились на меня. Твоя мазь, кстати, совсем не помогла! Она во всем виновата, я на нее слишком рассчитывал!
— Ах, значит теперь виновата моя мазь? А мне кажется, что дело не в мази, а в чьей-то дурной голове! Полез в пчелиное дупло, а я как дурак стоял с открытым ртом снизу и смотрел на тебя!
— Помню, как падаю. Вниз головой, — пропустив последнее замечание мимо ушей, добавил Найджел. В голосе его чувствовался восторг! — Как мы вообще спаслись?
— Я не знаю… — жалобно промычал Том. — Знаю только, что меня они догнали, да так отделали, что я потом неделю глаза открыть не мог.
— Все-таки мазь не помогла, — радостно подвел итог Найджел.