По завету крови

Р.Р. Артур

В зал зашло еще несколько человек, среди них — молодой купец Одэлан. Коротко спросив о чем-то корчмаря и ответив на несколько вопросов, он кивнул, заказал что-то и пошел за стол старика.

— Одэлан? — сказал сидевший за столом и указал ладонью на свободный стул. Голос у него был мужественный и даже грубый, но сильно хрипел будто застуженный на морозе.

— Эргбер, ты ли? Не узнал почти тебя, прости, волосы вон все инеем припорошило.

— Не молодею, поди.

— Когда последний раз виделись, весен пять назад?

— Четыре.

—

Я и запамятовал.

— Когда остается мало времени, начинаешь считать его прилежней звонких монет.

Новоприбывшие купцы расселись за стол, заметили старика и подняли руки, особым образом сложив пальцы, в знак приветствия. Эргбер кивнул в ответ.

— Сколько? — после долгой паузы решился спросить Одэлан.

— Осталось?

Короткий кивок.

— Я считаю, который по счету, не так печально выходит.

— И?

— Пятнадцатый.

— Сколько бабка нагадала?

— Сказала шестнадцать, следующий — последний, получается. У тебя?

— Еще девять в запасе. Наверное, скоро тоже начну считать, как ты.

Эргбер взял огромную бутылку у подоспевшего кельнера и наполнил две кружки темно-красным напитком. Старик внимательно посмотрел на мальчика и спросил его имя, достав листок и красивое стило.

— Ади, — тихо ответил кельнер и понуро опустил голову. Гостям что-то не понравилось, и ему снова сегодня влетит от хозяина. Он пообещал, что горячее скоро будет и убежал на кухню.

— За старуху, — предложил тост Оделан.

— За старуху, дьявол бы ее побрал! — согласился Эргбер и звонко ударил по подставленной кружке.

Кельнер вернулся с подносом еды, расставил тарелки, поклонился и не обратил никакого внимания на то, что от горячих блюд повалили клубы пара. Ади знал, где живет, о чем обычно говорили эти суровые дядьки и прекрасно понимал, что на таком уши не погреешь, а скорее — наоборот. Здесь хорошо платили: потерпеть еще пару лет, он сможет накопить достаточно денег и уехать подальше от этих треклятых гор. Мальчик мечтал о местах потеплее, где-нибудь на границе Вечной пустыни, где ни дня в году не бывало холодной погоды и дули только горячие ветра. Он очень надеялся, что в теплых краях его перестанет преследовать страшный ледяной кошмар, снившийся ему каждую ночь.

Ади извинился и уже собрался бежать обратно на кухню, когда старый купец поймал его за рукав и резко притянул к себе.

— Ты ведь умеешь читать, Ади? Всем кельнерам в этих краях положено знать буквы, — сипло шепотом спросил Эргбер и получив утвердительный кивок, протянул кельнеру несколько монет, завернутых в небольшой бумажный сверток. — Это тебе на калакуль.

— А что такое калакуль? — спросил мальчик.

— Это такая южная сладость, ее можно найти в городе Сириния, — разъяснил купец и поднес палец к губам.

Ади развернул кулек и протянул его обратно старику, тот должно быть ошибся и дал ему вместо бронзы золотые монеты. Эргбер ответил строгим взглядом, помотал головой и только тут мальчик

понял, какая холодная рука была у купца. Как в бреду шагая к кухне, он развернул бумажку и прочел на ней всего несколько слов: «спасайся, скоро он придет за тобой».

— Кто-то уходит в этом году? — допив горячий пунш, но так и не распробовав вкуса, спросил Одэлан.

— Серда видел, две недели тому назад отправился, не сдержался, мучился очень. Уже не свидимся по теплу, у него крайний год.

— Слышал о нем. Вроде, из стариков?

— Двадцать весен, больше чтобы кто ходил, я не знаю таких.

— Двадцать! — пробормотал Одэлан и нахмурил брови. — Это же сколько бремени нести! Говорят, чем дольше, тем хуже.

— Так и есть.

— Теперь ты старший, получается. Каково это?

— Да, чему тут кичиться? На год ведь всего, — Эргбер хотел перевести тему, но что-то не очень переводилось. — Ты чего так рано прибрел?

— Обычно я первый среди молодых прихожу, последние годы что-то слишком сильно тянет, — пожаловался Одэлан. — Потом все хуже будет?

— Тоска жгучая, мочи нет терпеть. Уже три месяца маюсь тут, жду, когда снег сойдет. И вот тебе мой совет: не беги от розы в студеные морозы.

— А что делать, как устоять? Посоветуй чего.

— Семьей обзавелся с тех пор? Помнишь, наказывал тебе?

— Невесту вот нашел этим летом.

— Летом? — старик первый раз слабо улыбнулся. — Красивая она у тебя?

— Чернобровая, талия тонкая-тонкая, а улыбка какая! Все никак не отпускала, хотела со мной идти, дурында!

— Девкам не понять. Любишь — женись, детей заведи, девять лет — срок, успеешь вырастить. Сынишка или дочурка хоть запомнят тебя. Потом уже не захочешь, пару лет — и поздно будет. Сердце, понимаешь? — Эргбер сжал кулак и ударил по груди.

— А вдруг в дороге или на горе случится что, разбойники там всякие, звери?

— Нет, меня послушай! — старик схватил Одэлана за руку, а второй указал на свои глаза. — Я вижу уже, приглянулся ты Ему, до той поры не отдаст тебя никому.

Дверь таверны распахнулась, и внутрь забежал один из купцов, разговаривавший до этого с корчмарем, спросил у него про ночлег, поежился и поспешил уйти. Одэлан напрягся, о чем-то размышляя, и хотел подняться, но так и остался сидеть на месте.

— Себя вспомнил? — пробурчал Эргбер.

— Может стоит догнать его, предупредить? — с сомнением в голосе произнес молодой купец.

— Тебя предупреждали, пытались отговорить?

— Ага, даже деньги совали — только, мол, не лезь туда!

— И меня! Помнишь, чем закончилось? Подумал небось, что от конкурентов пытаются избавиться, — сказал он, и оба рассмеялись. Смех у них пугал, особенно — у старика, звучал совсем беззлобно, но, услышь такое, и хороший день бесповоротно становится днем плохим.

— Может надо чего? Семье? — закончив трапезу, спросил Одэлан, поднимаясь из-за стола и натягивая легкие кожаные перчатки.