По завету крови
Шрифт:
Рыскающие потоки — обычно молодые и слабые, не представляли сами по себе особой угрозы. Они выискивали, вынюхивали добычу, а вот по их пятам уже летели матерые бестии — скалящиеся ветра. Эти несли на своей шкуре и клыках проклятье Холода. Хитрые, непредсказуемые, невероятно сильные, они могли покусать даже опытных Утаивов.
Для обычных людей кажется невероятным, что сильный мороз или ветер могут считаться кем-то не природными явлениями, а самыми настоящими демонами. Но в глазах человека, каждый день борющегося за выживание со смертельной стихией, лавина, снежный буран или лютый мороз означают нечто особенное.
Грань выживания,
Любознательные и осторожные путники, которые старались разузнать побольше про Утаивскую цепь в тавернах у подножия, конечно, не могли услышать про скалящиеся и рыскающие ветра. Там, внизу кочевало много легенд и мифов про горы, но все они были обычными страшилками. Опытные путешественники и купцы, давно водившие дела с Утаивами, догадывались о неладном, но крепко держали язык за зубами. Сказки предупреждают о страшном лешем, но каков он из себя — узнаешь, только заблудившись в лесу.
Пилигрим достал свиток, развернул его и долго изучал горную карту, которая вся была в странных пометках и знаках. Особо выделялись несколько мест, отмеченных красными крестами. Вдруг он резко закрыл свиток и посмотрел в небо. Там крохотной точкой зависла какая-то птица; до него долетел далекий хищный крик.
— Здесь нужно опасаться даже зверей, — подумал пилигрим, переводя взгляд с неба на лесную полосу. — Побороть кого-то десятькрат сильней себя… Интересно, я попал сюда по счастливой случайности или волей злого рока?
Он прервал поток мыслей, шагая по северной тропинке и готовясь к предстоявшей драке. Полагаться на удачу там, где на помощь должны прийти выучка, сила и знания, означает отдаться на милость случая. Впереди его ждала достойная партия, с сильным врагом и ценной наградой. Заходя в лес, он соглашался с условиями игры и ставил на кон собственную жизнь. В такой партии не должно быть места сомнительным переменным и нерешительности!
Кто же скрывался по другую сторону доски, с кем предстояло встретиться пилигриму в неравной схватке? История получалась довольно запутанной и неприятной. По словам Утаивов, за несколько недель до Оттепели в деревне стали пропадать люди, сначала местные, а потом и прибывавшие купцы.
Мнения о причинах пропаж сильно различались. Кто-то обвинял кровожадную стаю белых волков, выгнанную голодом с соседнего перешейка и теперь охотившуюся на людей. Другие подозревали бандитов, а третьи показывали пальцем на западный кряж, нелепо разводили руками и закатывали глаза.
Пилигрим поежился не то от горного ветра, напомнившего о преждевременных холодах, не то от предстоявшей работенки. По окраине леса бродила необычная прохлада — дурной знак.
— Злись, сколько угодно. Я приготовил для тебя кое-что особенное, — сказал путник и положил руку на грудь.
В этот день рано утром, с первыми лучами солнца, он вышел в поле, которое успело ощериться первой травой. Пилигрим ерзал на коленях по твердой земле, стараясь как можно меньше касаться молодых побегов. С каждой травинки он стряхивал крошечные капли росы в стеклянный сосуд.
Ему постоянно приходилось отвлекаться от кропотливого труда и оглядываться по сторонам. Безобидное, мирное занятие порой возбуждает любопытство людей больше всякого мракобесия. Деревня кишела агентами разных орденов, и среди них могли быть инквизиторы. В горах они преследовали особые цели, но какой служитель
Сбор особого урожая прошел без неприятностей, и пилигрим ловко спрятал пузырек с прозрачной жидкостью, чуть искрившейся на солнце, под робу. Там же покоился маленький кинжал, окропленный росой.
— А вот и лесная тропинка, — войдя в лес и отыскав нужный путь, сказал он.
Дорожка петляла из стороны в сторону, врезаясь в густой перелесок, и вела, по рассказам местных, к дому лесника.
— Не мудрено, что она совсем не ухожена, лесник — в числе первых пропавших. Его дом находится глубоко в лесу, так что лишь несколько смельчаков решились на отчаянную вылазку в опустевшую избу. В отличие от гостей Рагоса, которые скоро покинут эти края, местным некуда деваться. Рано или поздно им придется решать эту проблему, — продолжил рассуждать он себе под нос.
Пройдя по дорожке совсем недолго, путник решил отложить посещение сторожки лесника и свернул в густой бурьян. Он спокойно огляделся, что-то прикинул и направился в самый центр зеленевшего неподалеку ельника, где стал быстро ломать нижние ветки и складывать их на земле. Через некоторое время возле зарослей образовался огромный ворох из хвойных лап. Путник разделся и бережно разложил на нем свою одежду, прикрыв ее сверху оставшимися ветками.
Чуть вздрогнув от прохладного ветра, он забрался в колючий стог, безбожно коловший тело, и замер. Еловая берлога, как она называлась в старых книгах, не считалась самым удобным пристанищем, но строили ее вовсе не для отдыха. Если все приготовления делались верно, она прекрасно выполняла свое предназначение, тем более пилигрим скоро привык к иголкам и даже согрелся.
За целый день, проведенный в берлоге, приятный масляный запах хвои пропитал кожу и одежду. Солнце почти касалось закатной линии, когда он выбрался из странного шалаша. Огромный розовый шар быстро падал вниз. А может скоропостижность убывавшего дня была лишь иллюзией из-за нараставшего волнения?
Не обращая внимания на сумасшедший зуд, он растер палочку хвои в руке и пахучим жмыхом намазал себе нос. Закончив таинственный обряд, пилигрим вернулся на заброшенную тропу.
Неприметная хижина скособочилась на небольшой опушке. Настораживающая тишина сковала все вокруг. Медленно подойдя к домику, он осторожно проверил дверь — заперта. Это не входило в его план и могло стать серьезной преградой, если бы не железный лом, который один из смелых деревенских вояк впопыхах бросил возле входа. Металл свободно прошел в створ между дверью и косяком. Осторожное движение и дверь, как по маслу, съехала с петель.
Пилигрим глубоко вдохнул и бесшумно скользнул внутрь дома. Оставалось вернуть дверь на место. Готово. Тяжелое дерево непокорно село в широкие пазы, отсекая бледные лучи закатного солнца. Он тихо выдохнул и прислушался… нет, это всего лишь ворон сорвался с елки и пролетел над поляной.
Полуистлевшие тряпки, закрывавшие окна, пропускали только несколько лучей тусклого света, которые падали на полусгнивший пол. Все вокруг было черным, словно успело впитать темноту, царившую в проклятой хижине. Невыносимый, спертый запах разложения, дурманом впивался в одежду и волосы.