По землям московских сел и слобод
Шрифт:
На Верхней Сыромятнической улице обращает на себя внимание щедро украшенный большой особняк (N16). Но пышные одежды скрывают классическое строение конца XVIII в., которое принадлежало московскому купцу П. X. Колесникову (оно не исследовано и может скрывать еще более ранние части). В 1879 г. особняк перешел к некоему дворянину Ф. Ф. Биркелю, который пристраивает к нему слева трехэтажную башню по проекту архитектора М. К. Геппенера. Полностью изменил свою внешность этот особняк при следующем владельце, купце второй гильдии Романе Богдановиче Шене, разбогатевшем на торговле шерстяной пряжей и известному в Москве своей благотворительной деятельностью. Он превратил его в 1894 г. в здание, похожее более на средних размеров дворец где-нибудь в западноевропейском городе (архитекторы Б. В. Фрейденберг и В. И. Чагин).
Если с Верхней Сыромятнической
– он тогда стал называться 1-м арматурным, а через четыре года получил название "Манометр". Сам же Федор Гакенталь еще долго работал на собственном заводе, ибо новая власть на первое время не отказывалась от использования деловых талантов старого владельца, но только в 1926 г. он смог покинуть СССР. У туннеля стоит старое заводское здание, в котором на втором этаже находилась квартира Ф. Ф. Гакенталя.
Неподалеку отсюда, в 4-м Сыромятническом переулке, сохранилось прекрасное здание в стиле классицизма. Как ни удивительно, уцелело множество декоративных украшений его, да и сам дом, по крайней мере внешне, претерпел не много изменений. Стоит войти через калитку во двор и полюбоваться этим незаурядным сооружением, оно производит впечатление мощи и в то же время сдержанности, центр его выделен красивым портиком, а впереди находится необычный полукруглый выступ.
Один из первых планов этой местности свидетельствует о том, что здесь находилась огромная усадьба (участок ее был площадью более II тыс. кв. саженей, что составляет более 5 га) с главным каменным домом, а между ним и Яузой были несколько прудов. В 1809 г. усадьбой владел купец Никифор Прокофьев, в начале 1821 г. она перешла к ревельскому второй гильдии купцу Фридриху Даниельсону. В тимпане портика главного дома до сих пор можно увидеть затейливо переплетенный вензель его сына Людвига Фридриховича Даниельсона.
Новые владельцы открыли на территории усадьбы пивоваренную фабрику и построили рядом, через переулок, длинное здание складов для хранения солода. В 1840-х гг. фабрика, владельцами которой стали первогильдейские купцы Виллиам Ватсон и Петр Дрейер, была второй по величине в Москве: в ней производилось пива на 57 тыс. рублей в год.
В 1855 г. эта огромная усадьба и фабрика стали принадлежать известному в летописях русской истории и коммерции Василию Александровичу Кокореву, как его называли, откупщицкому царю. Он разбогател на откупах, занялся банковским делом, основал несколько промышленных компаний и стал одним из самых богатых людей в России. Кокорев, к негодованию царской администрации, занялся и активной общественной деятельностью, в которой, впрочем, власти не дали ему развернуться. Некоторое время тут находилась фабрика сургуча, смолок и пробок Н. Ф. Мамонтова, которая в 1858 г. переехала в собственное помещение за Пресненской заставой, где было налажено производство масляных лаков. В конце XIX в, тут находилось акционерное общество "Московская Бавария", к которому перешла пивоваренная фабрика. Она просуществовала до первых лет нового XX в., когда часть усадьбы приобрели душеприказчики X. С. Леденцова, завещавшего свое состояние на образовательные цели, и главный дом в 1909 г. был переоборудован для помещения там городского училища. К тому времени старинная усадьба значительно сократила свою площадь: часть ее отрезала линия Московско-Курской железной дороги, а часть, выходившая к Яузе, была продана в другие руки. Заведующим домами был И. П. Голоулин, и еще много лет при коммунистах этот дом среди окрестного населения назывался "Голоулинским", и даже весь район до набережной Яузы - "Голоулинкой".
Напротив, через Хлудовский
После ранней смерти Павла, своего единственного сына, Герасим Хлудов пожертвовал несколько сот тысяч рублей и специально купленный огромный участок земли в Сыромятниках для строительства благотворительного учреждения, называвшимся "Домом призрения бедных". Г. И. Хлудов умер в 1885 г., и Купеческое общество на завещанный им капитал стало строить по проекту архитектора Б. В. Фрейденберга большое здание приюта с домовой церковью. Он был открыт 8 мая 1888 г. В то время там поместили 50 женщин и 30 мужчин, а в 87 бесплатных квартирах 150 вдов с сиротами. Со временем около приюта на средства дочерей Хлудова были выстроены здания различных учреждений: так, Александра Найденова пожертвовала средства на строительство корпуса бесплатных квартир, Любовь Вострякова на бесплатное народное училище, Прасковья Прохорова на отделение слабых и одержимых недугами, а также на бесплатное женское ремесленное училище и еще один корпус бесплатных квартир (автором некоторых из этих сооружений был архитектор Л. Н. Кекушев).
В результате на большом (площадь его более 3 га) участке у Яузы в новых и старых зданиях образовался целый благотворительный городок. Перед первой мировой войной, в 1913 г., в бесплатных квартирах жили 570 человек, в приюте находилось 105 человек, в ремесленной школе обучалось 60 девочек, а в начальной школе 95 учеников.
После коммунистического переворота в бывших приютах обосновались советские конторы.
Алексеевская
Первые документальные сведения об Алексеевской слободе относятся, в основном, к началу XVII в., когда она уже существовала и имела в своем составе 65 дворов. Это была черная тяглая слобода, то есть слобода, обязанная нести государственные повинности, названная вполне вероятно, по церкви во имя св. Алексия, московского митрополита, здание которой в значительно искаженном виде стоит на соседней Николоямской улице.
Две улицы пересекали слободу - Большая и Малая Алексеевские (переименованные в 1919 и 1922 г. и, как ни странно, до сих пор еще остающиеся Коммунистическими!).
Большая Алексеевская была основной улицей слободы. Писатель П. И. Богатырев, рассказывая о Москве 80 - 90-х гг., даже назвал эту улицу одной из самых лучших в Москве: "Большая Алексеевская улица в своем начале очень широка, почти шире всех улиц Москвы. Богатые, великолепные дома делают ее прекрасной улицей. Здесь нет ни лавок, ни магазинов, ни мастерских, кроме двух золото-канительных фабрик Алексеевых".
Большая Алексеевская издавна была спокойной, типично московской купеческой улицей, и такой характер она сохранила даже в начале XX в.
– в одном из путеводителей писали тогда, что улица застроена "роскошными домами именитого купечества и лишена совершенно делового движения", но сейчас движение на ней стало значительно интенсивнее.
Эта улица одна из немногих в Москве, где сохранилось так много прекрасных зданий конца XVIII - начала XIX вв.
– один за другим они выстроились по красной линии, являя собою зрелище редкое и необыкновенное.
У Таганской площади первые дома на Большой Алексеевской (N 1, 2, 3 и 5) - небогатые обывательские строения, с весьма сдержанной декоративной обработкой пилястрами, рустом, замковыми камнями. На первом этаже находились помещения для лавок с почти обязательным проездом во двор, как правило, заполненный хозяйственными постройками: складами, амбарами, конюшнями, а на втором - квартиры, снимавшиеся ремесленниками, мелкими чиновниками, разночинцами, приезжими купцами.