По зову долга

Гедеон Александр и Евгения

Репликант невольно оглядел зал ожидания. Подавляющее большинство граждан не обращали особого внимания на процессию эдемцев. Лишь несколько человек брезгливо поджали губы и пересели в противоположный от остроухих край зала.

– Никто больше так не реагирует, - заметил он.

– Потому что мы в первом классе, - холодно бросила Эйнджела.

Успокоилась она столь же стремительно, как и вспылила. Теперь её вид выражал лишь сдержанное недовольство, не более того. Но от репликанта она так и не отсела, что оказалось неожиданно приятно Чимбику.

–

Богатые люди редко отличаются сочувствием к менее удачливым собратьям.

– А вы?
– не удержался от вопроса репликант.

Насколько он успел понять, в деньгах близнецы Лорэй нужды не испытывали.

– А я эмпат, - напомнила ему Эйнджела.
– Я сочувствую даже тем, кого ненавижу.

– То есть вы постоянно ощущаете чужие эмоции?
– заинтересовался сержант.
– Или это как-то по желанию? Ну, вроде как включить, или выключить?

К своему стыду, в свете навалившихся забот он не придавал особого значения этому свойству. Оно не мешало, и не помогало, а значит не стоило внимания. Но теперь репликант начал понимать, что в этом качестве может заключаться ключ к пониманию Эйнджелы. И решил получить максимум информации, с прицелом использовать дар девушки в интересах выполнения поставленной задачи.

– Это один из органов чувств. Ты же не можешь отключить, к примеру, слух? Или чувство вкуса? Перестать осязать?

Сержант попытался представить каково это - постоянно ощущать чужие эмоции, чувства, переживания. А потом - что Эйнджела чувствует, находясь рядом с ним. Ничего хорошего. А если прибавить к этому окружающую их толпу... Эмоциональный хаос.

Чимбик пришёл к выводу, что эмпат должна находиться в состоянии сильнейшего стресса. Психика для того, чтобы выдержать подобное, должна быть просто стальной.

– Даже не представляю, насколько это тяжело, - наконец тихо сказал он.
– Скажите… Тогда, на поляне - мы же ваши чувства ощутили? Когда я приказал Блайзу вырезать вашей сестре глаз. Почему вы больше так не делали?

Эмпат одарила его долгим взглядом, значение которого репликант не сумел интерпретировать.

– А тебе очень хочется повторения?
– наконец ответила девушка.

– Нет, - честно признался сержант. И неожиданно - в первую очередь для самого себя, - добавил:

– Простите, мэм.

Брови Эйнджелы удивлённо приподнялись:

– За что?

– За то, что мы не умеем поступать по-человечески. Я бы хотел, чтобы мы тогда решили проблему иначе.

Эмоциям, которые он сейчас испытывал, в личном словаре сержанта определения не находилось. Как и понимания, что с ними делать. И это вызывало злость на самого себя. Он одновременно понимал всю разумность и правоту принятого решения захватить и запугать предполагаемых агентов противника, и стыдился этого. Ненормальное, нездоровое противоречие. Как и не было нормальным желание извиняться за свои поступки.

Но стоило Чимбику увидеть потеплевший взгляд Эйнджелы, как всю эту кашу разом выдуло из его головы.

– Признать ошибку

и попросить прощения...
– произнесла она после паузы.
– Да ты и впрямь не человек.

Чимбик растерянно моргнул, не понимая, как истолковать эту фразу. Он опять сделал что-то не то, или это одна из тех шуток, которыми обмениваются люди?

– Люди так не делают?
– осторожно уточнил сержант.

– Не знаю, - Эйнджела весело прищурилась и пожала плечами.
– Сама не видела, но ходят легенды...

Тут уже улыбнулся и сержант.

Глава 11

Планета Новый Плимут. Космопорт - лайнер “Комета Галлея”

– Может, ты выкинешь к чёрту эту вашу броню?
– в очередной раз негромко предложила Эйнджела.
– Она очень приметная, а нас ищут. Запросто могли сменить правила и начать досматривать даже пассажиров первого класса.

В ответ сержант молча помотал головой. Броня была для него второй кожей, неотъемлемой частью жизни любого из репликантов. В броне они жили, в броне воевали, в броне и погибали. Идея выкинуть её казалось Чимбику даже не кощунственной, а попросту недопустимой. Как выбросить свою ногу, или руку.

– Всё в порядке, мэм, - успокоил её репликант.
– Багаж пассажиров первого класса досматривается автоматическим сканером. У меня есть оборудование, способное его обмануть. Проблем не возникнет.

– Досмотр проходим порознь, - мрачно пригрозила Лорэй репликанту.

Продолжить разговор об излишне привлекающей внимание броне эмпат не стала - помешал прошедший мимо патруль - офицер в сопровождении троих киборгов. Репликант взглянул на этих квазиживых солдат и скривился.

– Чёрт, ну у меня и родственнички, - сказал он.
– Вы их глаза видели? Как у рыб.

– Почему родственнички?
– не поняла Эйнджела.

– Они, как и я, по сути - биороботы, - объяснил сержант.
– Органическая основа, и кибернетические имплантанты. Только если у нашей модели имплантанты призваны улучшить боевую эффективность в связке со снаряжением и вооружением, то у этих обкорнали всё - от мозга до конечностей. Вместо рук - манипуляторы с модульной компоновкой. Мозги - обрезаны и напичканы электроникой. Самостоятельное мышление - минимальное. Они даже пищу принимать сами не могут. Варварство, примитивизм.

Сержанта невольно передёрнуло. Киборги вызывали у него неприязнь, замешанную на страхе оказаться похожим на этих монстров. Бесчувственных, не рассуждающих, и тупых. Иногда Чимбик жалел, что разработчики отняли у его модельного ряда только страх смерти.

– Как у вас говорят? В семье не без урода, да?
– попытался пошутить репликант.

– У вас столько же общего, как у меня с кибер-манекеном вон в той витрине, - Эйнджела указала на танцующую человеческую фигуру за прозрачным стеклом фирменного магазина одежды.
– У него нет эмоций. Нет души.