По зову долга
Шрифт:
– Есть шанс очнуться уже к моменту прилёта.
– Вы опять будете употреблять алкоголь?
– вскинулся сержант, вновь остановив выпуск новостей. Особенно его поразил факт того, что девушка, минуту назад зеленевшая от запаха алкоголя, вновь собирается его пить.
– О, детка, ещё как буду...
– пробормотала девушка, перебирая богатый арсенал бутылок.
– Я запрещаю!
– в голосе Чимбика лязгнул металл.
– Отойдите от…
Тут сержант понял, что не знает название предмета мебели, у которого обосновалась его спутница. Эта заминка свела
– Запрещаешь?
– со смесью злости и удивления переспросила Эйнджела.
– И что будешь делать? Снова бить?
И тут же сама себе ответила:
– А что, хорошая мысль! Потому что когда я полуголая буду разыгрывать горячую страсть к тебе перед стюардом, он как раз будет гадать о происхождении всех этих синяков на моём теле. Сделаем вид, что ты из тех, кого возбуждает насилие. Тебя ведь оно возбуждает?
Последнюю фразу она произнесла с вызовом, глядя в глаза репликанту.
– Нет!
– почти выкрикнул задетый за живое сержант. И замолк, удивлённый собственной реакцией.
– Отойдите от бутылок, - уже куда тише сказал он, пытаясь унять разбушевавшуюся внутри бурю.
С каких пор его стали задевать слова этой странной девушки? Почему? Почему он начал беспокоиться о её состоянии? И дело не в сохранности информации, что хранится в её импланте, совсем нет.
“Что со мной?” - репликант отвернулся к стене. Из глубины лакированной деревянной панели на него потерянным взглядом уставился татуированный незнакомец.
“Может, я дефективный?” - незнакомец подпёр кулаком подбородок.
– “Или на корабле мой имплант тоже поймал вирус, вызвавший эти сбои?”
Вопросы, вопросы… И ни одного ответа. Даже ненавистная сержанту контрольная команда, проводившая еженедельные осмотры репликантов, осталась далеко и не сможет провести диагностику.
– Почему вы считаете, что мне доставляет удовольствие причинять боль?
– вслух спросил он.
К его немалому удивлению, Эйнджела оставила бутылки в покое, подошла и осторожно присела на подлокотник его кресла.
– Извини, - негромко попросила она.
– Я знаю, что это не доставляет тебе удовольствие. Я помню, что в эти моменты ты равнодушен. Просто...
Она закусила губу, вздохнула, после чего вымученно улыбнулась:
– Я ненавижу быть запертой в каюте.
– Алкоголь помогает вам это перенести легче?
– не глядя на неё, спросил репликант.
– Он помогает вычеркнуть из жизни пару дней, - безразлично пожала плечами Лорэй.
– И не чувствовать себя в клетке.
– Тогда пойдёмте проводить досуг, - репликант вздохнул.
– И горничную вызовем. Только, пожалуйста, не надо больше алкоголя, мэм.
Наградой за это нелёгкое решение ему была озарившая лицо Эйнджелы счастливая улыбка.
– Правда?
– переспросила она, будто Чимбик когда-то ей лгал.
– Да, мэм, - репликант наконец-то взглянул ей в глаза.
– Что хотите. Только не надо больше себя травить.
– Спасибо, - пальцы девушки на миг коснулись руки сержанта, от чего у
– Ты, кажется, хотел научиться вести себя среди людей, - вспорхнув с кресла, радостно заговорила Лорэй.
– Это - отличная возможность! Никаких патрулей, никаких копов. Я научу тебя не выделяться из толпы.
Чимбик только кивнул, не в силах оторвать от неё взгляд. Улыбка девушки словно зажгла в сержанте костёр, согревающий душу. Или что там у репликантов вместо души?
Эйнджела упорхнула “приводить себя в порядок”, чтобы это не значило. В это время доставили завтрак и репликант, дождавшись, когда стюард сервирует стол, уже без напоминаний вручил тому чаевые.
Оставшись наедине с многочисленными тарелками, Чимбик на миг “завис”, разглядывая целых четыре различные вилки. Почему они отличаются и в чём их назначение он не понимал. Как и наличие трёх ложек. Во время первого рейса они с Блайзом пришли к выводу, что это обусловлено антропометрическими и возрастными данными людей. Дети, подростки, женщины, старики - ввиду их достаточно скромных физических возможностей небольшие столовые приборы вполне могли предназначаться для этих групп населения. Но теперь, лично познакомившись с “демонстрацией социального статуса”, сержант заподозрил, что пришёл к неверному выводу.
Появление Эйнджелы отвлекло его от решения этой загадки. Чимбик с удивлением отметил, как девушка похорошела. Она делала с собственным лицом что-то, сходное маскировке его шрама. Только совершенно незаметное. С лица Лорэй исчезли последние следы недавнего отравления, а краска на глазах и губах подчёркивали её красоту. Длинное закрытое платье придавало Эйнджеле строгий вид, тут же разбитый вдребезги жизнерадостной улыбкой девушки.
– Не знаю, что за волшебный порошок ты мне дал, - весело сказала она, - но я чувствую в себе силы поесть и не выблевать завтрак.
Усевшись напротив Чимбика, она наставительно подняла вверх палец:
– И блевание - неприличная и совершенно неподходящая тема для разговора за столом.
– Детоксин, мэм, - просветил её сержант.
– Обычное средство от алкогольной интоксикации. Входит в штатную комплектацию аптечки.
– М-м-м, - хихикнула она, - препараты Консорциума. Пользуются большим спросом в определённых кругах.
В чём состояла шутка сержант не понял. Очевидно, что продукция фармацевтической промышленности Консорциума, превосходящего в технологическом развитии Союз Первых, представляет ценность для жителей менее развитых миров.
Он пододвинул к себе тарелку и, поколебавшись, попросил:
– Покажете, как правильно всем этим… - сержант кивнул на арсенал столовых приборов, - … работать? Их так и должно быть много?
Ответ Эйнджелы его ужаснул:
– Бывает и больше. Тебе оно точно надо? Для легенды охотника будет лучше, если ты ошибёшься в выборе вилки.
– Надо, - заупрямился репликант.
– Для себя, мэм.
– Ну, раз так...
Девушка взяла в руки трёхзубую короткую вилку:
– Эта вилка называется “кокотная”...