Победа от Виктории

Кручина Татьяна

Вика вышла из «Останкино» и решила прогуляться в парке, окружающем телебашню. После этого типа хотелось надышаться чистым воздухом. Тем более погода располагала. Солнечная, зимняя, не то что в Петербурге, где свежего снега не выпадало с декабря. Вика шла по аллее и любовалась белоснежным покровом и блестевшими от инея деревьями. Было морозно, но не холодрыга. Минус пять или семь, не больше.

Она попетляла по дорожкам и оказалась у открытого катка. В центре стояла новогодняя елка. Вокруг нее скользили взрослые и дети. Отдельно от всех, возле бортика, выписывал ледовые фигуры мальчик лет десяти. У него отлично получалась змейка, неплохо крюки и выкрюки. Он стал делать вращение с перескоком на другую ногу. Его лицо от морозца и старания

раскраснелось, а вязаная шапочка съехала на затылок. Варежки и штаны покрывала наледь. До этого он хорошенько повалялся на льду. Мальчик повторял вращение снова и снова, но от этого элемент лучше не становился. Он неправильно ставил конек и двигал корпусом, поэтому терял ритм и скорость. Рядом не было тренера, который бы подсказал. Вика прислонилась к дереву и вспомнила, как впервые увидела Саяна.

Глава 31. Саян

Это случилось два года назад. На сайт благотворительного фонда «Добрый спорт» пришло короткое письмо:

«Уважаемая Виктория Андреевна!

К вам обращается директор школы-интерната в Бурятии недалеко от Клюевки. У меня есть воспитанник. Это мальчик пятнадцати лет. Он попал к нам полгода назад. Его родители пропали. Раньше он с семьей жил в Улан-Уде. Там занимался фигурным катанием. Помогите ему».

Вика позвонила по указанному в письме телефону, выяснила подробности и сразу же поехала туда. В день ее приезда тоже стояла солнечная, морозная погода. Только термометр показывал минус тридцать. Это не морозец, пощипывающий ее щечки сейчас в Москве.

На станции Вику встретила директор интерната — скромная женщина небольшого роста, худая, с черными узкими глазами, смуглой кожей и волосами цвета перца с солью. До места они доехали на желтом микроавтобусе с надписью «Дети». Ветхое двухэтажное здание интерната, с облупившимися синими стенами и маленькими белыми деревянными рамами, стояло на высоком пригорке, а виду из его окон позавидовал бы пятизвездочный отель. Впереди расстилался, сливаясь с горизонтом, белоснежный Байкал. Смотреть на горящий на солнце снег, искрящиеся ледяные торосы можно было только прищурившись, хорошо, что у Вики оказались солнцезащитные очки.

В учреждении стояла тишина. Воспитанники разъехались на зимние каникулы.

— Почему Саян живет у вас, а не в детском доме? — спросила Вика.

— Он с семьей летом приехал в Клюевку в гости к знакомым. Родители рано утром ушли в море на арендованной моторной лодке. Погода была хорошая, не штормило. Поэтому никто не заволновался, когда они не вернулись. Думали, мотор сломался или клев хороший, решили на берегу переночевать и еще порыбачить. Сотовая связь у нас тут не очень. Потом их искали. Но не нашли никаких следов. Ни людей, ни лодки. Родственников у него не оказалось. Уголовное дело до сих пор не закрыто. Вот он в подвешенном состоянии и пребывает. Пока определили к нам. После того как все произошло, замкнулся, перестал разговаривать. Как-то мальчишки баловались с пультом, искали что-нибудь поинтересней посмотреть. Наткнулись на фигурное катание. Тут он и крикнул: «Оставь!» Первое слово за два месяца. Мальчишки подняли его на смех. Он убежал к себе и разрыдался. Психолог за этот инцидент ухватилась и выяснила, что он занимался фигурным катанием, влюблен в этот спорт. Пойдемте, я вам покажу.

Директор привела Вику в комнату мальчика. Окно ее выходило на лес, за которым виднелся поселок. Хорошо, что не на Байкал. Сколько бы времени он провел, глядя на него, высматривая лодку с родителями? Стену возле кровати украшали вырезки из журналов. Среди известных фигуристов Вика узнала и собственного сына.

— Благодаря этой страсти, он справился со стрессом. Начал хорошо учиться, завел друзей. У нас нет поблизости катка. Мы расчистили ему лед на озере. Он там катается каждый день. Это противоречит технике безопасности, но психолог убедила, что нужно

разрешить. Конечно, я волнуюсь. Вдруг травма. Меня не простят. Но мальчика жалко. Еще у нас нет средств. Мы нашли старенькие коньки… В общем, надеемся на вашу помощь.

— Где он сейчас?

— На льду.

Вика спустилась по хорошо протоптанной тропинке к берегу озера и встала за ствол сосны. Она могла и не прятаться, мальчик все равно не обратил бы на нее внимания. Он был поглощен танцем. Вероятно, из телефона, другой аппаратуры Вика не заметила, звучала музыка композитора-минималиста Филипа Гласса. Под нее катался американец Нейтан Чен и стал чемпионом мира. Через год его переиграл Петр Морозов, но он всегда приводил в пример то выступление Чена, когда его спрашивали об идеальном прокате. Вике тоже очень нравилась программа. Своей техничностью, лаконичностью, эмоциональной отрешенностью. Музыка и движения мальчика удивительно сочетались с окружающей красотой. Вдаль, вдоль синих сопок, уходило необъятное белоснежное пространство. Вокруг высились торосы из бирюзового прозрачного льда. Все вокруг дышало кристальной чистотой.

Саян повторял движения и элементы американца. Тогда Чену удалось безупречно исполнить пять четверных прыжков. Саян прыгал тройные, но выполнял их хорошо. Особенно лутц. Высокий, размашистый, его легко будет переделать в четверной. Аксель в три с половиной тоже у парня имелся. Как и удивительная пластичность, музыкальность. Он явно талантлив и способен приковывать к себе тысячи глаз. Очень красивые, изысканные движения. Даже в этом мешковатом свитере. А если учесть состояние естественного льда, да еще коньки… Они на Вику произвели неизгладимое впечатление. Их носки были обрезаны, и оттуда торчали шерстяные носки. Ботинки оказались ему малы, и он придумал, как выйти из положения. Все ради фигурного катания. Спорт любой ценой.

Саян под трек из кинофильма «Шоу Трумана» сделал дорожку шагов, а затем энергично закончил программу. Он не запыхался и не устал. Видно, что парень физически крепкий. Вика подошла к краю озера.

— Привет! Тебе нравится программа «Метаморфоз»?

— Кто вы? — спросил мальчик.

— Меня зовут Виктория Андреевна. Мой фонд «Добрый спорт» помогает детям. Я приехала сюда по приглашению вашего директора.

— А-а-а. Улетная программа. Чен — космос.

— Согласна. Нужно поговорить. Ты можешь закончить тренировку и подняться в корпус?

Мальчик кивнул. У него было симпатичное скуластое лицо с черными как смоль глазами и чуть приплюснутым носом. Внешне и фигурой он сам походил на Чена, имеющего китайские корни. Это тоже плюс. Азиаты — отличные фигуристы. Но даже без всех этих логических выкладок Вика точно знала, что перед ней будущий чемпион.

В тот вечер они обговорили все детали, бюрократическая волокита продолжалась еще пару месяцев, но уже к маю Вика стала попечителем Саяна Бероева и привезла его в Петербург. Она обратилась к известным петербургским тренерам, потом к московским. Никто не хотел заниматься пятнадцатилетним парнем, в арсенале которого не было четверных прыжков. Поэтому она и упросила сына позаниматься с мальчиком, поставить ему хоть один, а лучше два необходимых элемента. Петр, пребывающий после травмы не в лучшем расположении духа, нехотя согласился, а потом увлекся новой работой.

Они занимались на небольшом крытом катке в Кавголово, недалеко от загородного дома, который Вика, согласно обязательствам по завещанию, как раз отстроила. Там и жили, появляясь в городе только на выходные. Дом располагался в сосновом лесу рядом с озером Хепоярви. Петру там нравилось. После травмы он стал настоящим мизантропом и сторонился людей. Каждое утро с палками ходил по тропе здоровья вокруг озера, разрабатывая ногу, а Саяна заставлял бегать по тому же маршруту. Потом они ездили на каток, где проводили часовую тренировку. После нее Саян оставался в Кавголово и отправлялся в местную школу. Вечером была еще одна тренировка, уже более длительная.