Победа от Виктории

Кручина Татьяна

— В нашей больнице послали запрос на телемедицинскую конференцию в институт Мешалкина в Новосибирске, — сказала Вика, подивившись осведомленности и рассудительности молодого врача.

— Вы мне потом обязательно принесите заключение.

— Хорошо.

Вяткина померила Вике давление, послушала ее и без каких-либо сомнений выписала больничный на неделю.

— Сейчас запишу вас к хирургу по поводу ребер. Завтра в шестнадцать часов подойдет? — спросила она в конце приема.

— Спасибо большое! — восхитилась ее работой Вика.

С участковым терапевтом ей точно повезло. Поликлинику

она покинула в хорошем настроении. Но его сильно подпортила неожиданная встреча. Вика зашла на елочный базар возле супермаркета. Елками торговал мужик в тулупе и валенках. Он переминался с ноги на ногу и похлопывал себя по бокам. Деревья были неказистые, с обледенелыми редкими ветвями, в общем, не елки, а палки.

— Сколько вот эта стоит? — спросила Вика, показывая на одну из них, длиной не больше полутора метров.

— Пятьсот, — сказал мужик охрипшим голосом.

— Дорого.

Мужик пожал плечами и запрыгал дальше. Вика в задумчивости постояла немного, на такую елку денег было жалко. И вдруг услышала знакомый голос:

— Дорогой, зачем нам елка. Потом иголки отовсюду выковыривать.

Вика обернулась и встретилась взглядом с Вероникой. Та от неожиданности кивнула, но она не ответила. Денис тоже заметил бывшую жену. Высокий, статный, розовощекий на морозе, одетый в кожаную куртку с бобровым воротником и меховую шапку. Сволочь. Вероника на каблуках в длинной норковой шубе с широкими рукавами и белой пушистой шапочке. Жаба. Хотя многие бы отметили, что они красивая пара. На дорогую шубу соперницы Вике было наплевать, она вообще не терпела убийства животных. Кроме того, в легких пуховиках ходить удобнее. Но они были вместе. В руках Денис держал пакеты из супермаркета, из которых торчали бутылки шампанского. Они будут целоваться под бой курантов. А потом займутся сексом. Вику обдала жаркая волна. При чем здесь секс? Она с ума сошла. Вика отвернулась и быстро пошла к выходу.

— Она что, пластику сделала? — послышалось ей вслед взволнованное шипение бывшей подруги.

Кто бы говорил. Первый раз Вероника надула губы, еще когда они дружили. Сейчас в ее облике: рыбьи губки, плотное, натянутое лицо, татуированные брови, — все свидетельствовало об искусственной «красоте». Кто такие каноны придумал? Но Денису-то нравится. Потом Вика еще раз увидела эту парочку в черном джипе, когда стояла на автобусной остановке. Машина притормозила на светофоре. Вероника размахивала широкими норковыми рукавами и что-то вещала. Денис сидел, наклонившись вперед. Из-за высокого роста он не помещался даже в такую большую машину. Вероника повернулась к окну и вновь заметила бывшую подругу. Ее лицо исказила злая гримаса. Вика лишь ухмыльнулась. Вот стоило выйти в поликлинику, днем оказаться на улице, и такая противная встреча. Они-то почему не на работе?

Дома Вику ждал сюрприз. В прихожей лежала пахучая елка в зеленой сетке. Хорошо, что она не купила ту обледенелую палку.

— Как дела? — спросила мама.

— Все хорошо. Дали больничный на неделю.

— Вот и отлично. Наконец по-человечески Новый год встретишь. Садись, покормлю. Я голубцов наделала.

— Откуда елка?

— Так Ванечка завез.

— Ванечка?

— Дяди Коли сынок.

— Сколько стоит?

—

Так бесплатно. По-родственному. У Ванечки контора своя. Он нам каждый год елку привозит. В этом году припозднился. Дядя Коля приболел, вот и уезжал к нему.

Вика не очень помнила, кто такой дядя Коля, в дальних родственниках она всегда путалась. Вся родня была со стороны отца, который рано умер. Она и его-то помнила фрагментарно. Особенно один случай. Ей тогда было четыре года. Они собирались в отпуск и решили на дорожку попить чайку. Маленькая Вика неудачно зацепилась за скатерть и опрокинула на себя горячий заварочный чайник. Папа подхватил ее на руки и побежал в больницу. Доставил туда быстрее скорой. Еще она помнила его руки — большие, сильные. Он мог подкинуть ее и легко поймать. И никогда не было страшно, только весело.

— Я сегодня на елочный базар заходила. Там маленькая дохлая елочка пятьсот рублей стоит. Такая, наверное, несколько тысяч будет, — рассказала она. — Там Дениса с Вероникой встретила, — добавила она после некоторого раздумья.

— Вот оно что. Поэтому такая несчастная?

— Он весь такой чистый, откормленный, довольный. Противно смотреть.

— А ты хотела бы, чтобы он в канаве валялся?

— Да нет.

— Тебе его простить нужно.

— Не могу.

— У него теперь своя жизнь. У тебя своя. Каждый сделал свой выбор.

— Это он выбрал другую женщину. А я осталась с тремя детьми.

— И слава богу. Ушел с концами, к нам дорожку забыл. Зачем нам мужчина, который бросил свою семью? Зачем детям такой отец?

Вика вздохнула. Мама была права. Но простить этого козла не получалось.

— Не грусти. Ешь давай. Ты у меня умная, красивая. Все будет хорошо.

Вика взглянула на маму с благодарностью. Без ее помощи она бы не выстояла. В конце концов, у нее замечательная семья: мама, бабушка, трое детей. А у Дениса только губастая Вероника. Вот пусть и живет со своей жабой.

Вечером вся семья украшала елку. Борис и Петр подпилили нижние ветви и впихнули дерево в специальную подставку с водой. Мария Дмитриевна достала с антресолей коробки с игрушками. У каждого имелись свои любимые. Вике больше всего нравился заяц на красном мотоцикле и фиолетовый шар со снежинками. Она их и нацепила на елку.

Мария Дмитриевна повесила Деда Мороза, Снегурку и снеговика с морковкой вместо носа. Борис наряжал самые верхние ветви. Он же водрузил золотую звезду на макушку дерева. Инге нравились серебряные шары, она их развешивала с разных сторон, а ее любимой игрушкой был лыжник в зеленых шароварах и желтой шапке — он занял место по центру. Петр повесил избушку на курьих ножках, пупырчатый огурец и цыпленка.

Генриетту подвезли на коляске поближе, и она собственноручно прицепила на ветку царевну Несмеяну на прищепке и рядом пристроила царя Додона на зеленом шнурке. Потом Мария Дмитриевна накидала на елку мишуры, а мальчишки обвили дерево длинной гирляндой. Ее подключили, и зеленая красавица вспыхнула разноцветными огнями, которые искрились и переливались на серебряных шарах. Еще одну широкую гирлянду в виде дождика развесили на карнизе и тоже зажгли.

— Красота, — подытожила Вика.

Все с ней согласились.