Победа при Остагаре, том I, Девчонка-Страж
Шрифт:
— Отец, ты уверен? — осмелился спросить Томас. — Ты полностью уверен в этом? Или ты всего лишь веришь в это потому, что это вписывается в твои планы? Из-за того, что Бронвин отказала? Могут бумаги быть фальшивкой? Что, если это орлесианский заговор с целью рассорить знать…
— Улики неоспоримы, — уверенно сказал Хоу. — Оскорблённая бард собрала все разрозненные факты воедино. Я видел бумаги собственными глазами. Брайсу — корону, его дочери — брак с орлесианским принцем. Ферелден бы продали, как быка на ярмарке. Как только та женщина закончит сбор информации, я предоставлю
Комментарий к Глава 18: Королевы и подонки
Над главой работали: St_Gojyo, Somniary, Herr_Tatzelwurm.
========== Глава 19: Во владениях королей гномов ==========
Единственное препятствие, с которым они столкнулись в предгорьях Морозных гор, оказалась сама земля. Почва между вышедшими на поверхность скальными породами была скудной, трава чахлой. На немногих виденных отрядом полях не росло ничего, кроме овса и ячменя. Люди, в основном, содержали овец и коз, реже — коров. Вместо лошадей были лохматые пони. К счастью, Бронвин ещё на равнине купила лошадей, карту дорог Морозных гор и — что было большой удачей — ещё одного мула.
За мула Бронвин было немного стыдно — владелец мула уступил его только потому, что испугался их вооружённого отряда, который окружил его и Бронвин, прислушиваясь к их торгу и держа руки на оружии. Она и не думала угрожать мужчине, но тот всё равно решил, что ему угрожают.
И пусть земля не подходила для возделывания, местные пейзажи были великолепны. Безмятежные Морозные горы в белых шапках снегов с каждым днём становились всё ближе и ближе. До сумасшествия красивое небо наливалось яркой голубизной по мере того, как они поднимались выше. Подобный пейзаж наводил на мысль о том, что жизнь похожа на приключение.
Зевран довольно хорошо держался в седле и вполне справлялся со своим конём. Казалось, он просто не мог не болтать, но этот недостаток был присущ и Лелиане, и Андерсу, и Таре. И Алистеру тоже.
Когда выпадала возможность, они ночевали на фермах, а если фермы рядом не было, разбивали лагерь. На большинстве ферм были амбары, достаточно большие, чтобы вместить весь их отряд, а спать на сене было гораздо мягче и теплее, чем на голой земле.
Бронвин писала Фергюсу почти каждый вечер, её пачка писем с каждым днём становилась всё толще и толще. Иной раз она подумывала о том, что её эпопею стоило бы переплести и отправить брату в виде книги.
Как-то ночью, когда она писала очередное письмо, к ней подсел Алистер. Маги шептались друг с другом, Лелиана и Зевран травили шутки, а Стэн полировал свои доспехи. Скаут подошёл посмотреть, чем занимается Бронвин, и не связано ли это с едой.
— Итак… — начал Алистер, озорно блестя карими глазами. — Полагаю, пришло время тебе рассказать, что ты на самом деле думаешь о наших спутниках!
Бронвин удивлённо подняла брови и отложила в сторону писчее перо.
— Время для пикантных сплетен, я правильно тебе поняла? Ну, раз уж тебе интересно, то знай, я равно люблю и высоко ценю всех наших замечательных спутников!
Ухмыляясь, он шутя
— Дипломатична, как всегда! Но я правда хочу это знать!
— Алистер, я не думаю, что перемывать кому-либо кости это хорошо…
— Морриган, например, — продолжил он. — Ты постоянно говоришь с ней. Ты действительно веришь ей?
Так уж вышло, что нет, Бронвин верила ей не до конца, но признаться в этом вслух было бы не очень хорошей идеей.
— Она очень храбрая, Алистер, и она с нами с тех самых пор, как мы ушли из Остагара. Ты видел когда-нибудь, чтобы она уклонялась от своего долга?
— Нет, но это не значит… Ох, ладно, но в любом случае, её мать ужасна. Я знаю, тут мы с тобой можем сойтись во мнениях!
— Флемет? Да.
Если бы и был кто, кому Бронвин не доверяла, то это была Флемет.
— А что насчёт Стэна? Он постоянно такой молчаливый. Даже жутко!
— В обычаях его страны говорить только тогда, когда есть что сказать, Алистер.
— Это упрёк? Неужели моё сердце должно разбиться, раз ты намекаешь, что я слишком много болтаю?
Она рассмеялась.
— Полагаю, этот обычай касается их, а не тебя.
— Тогда ладно. Лелиана. Она чокнутая, верно? Я имею в виду, ты же не веришь, что к ней на самом деле являлся Создатель?
— Я думаю, это возможно, раз она верит в это. Если она верит и это её успокаивает, вреда для неё от этого не будет.
— Что-то тебя совсем не веселят наши сплетни. Неужели нет никого, кто тебе не нравится?
Бронвин на мгновение подумала о Рендоне Хоу, убийце её семьи, и решила не упоминать о нём. Алистер хотел подурачиться и не заслуживал, чтобы она пресекла всё веселье напоминанием о её бедствиях. Вместо этого она ответила:
— Среди наших товарищей? Нет, не совсем. Мы все разные, Алистер. Я не могу ожидать, что всё в мире будет таким, каким оно было у меня дома, в Хайевере. У людей имеется свой собственный взгляд на вещи, свои мечты и цели. Иногда они не будут совпадать с моими. Наш путь продолжится, мы не раз встретим странных людей, и нам придётся найти способ убедить их помочь в нашей борьбе. Я не думаю, что мы добьёмся чего-нибудь, если будем просто размахивать соглашениями Серых Стражей и требовать от них исполнения обязательств.
Его лицо вытянулось.
— Меня тоже беспокоит Орзаммар. Хотел бы я знать о нём больше.
— Я тоже, — призналась она. — Нас ждёт совершенно иной мир.
— Тогда, — сказал он, наклоняясь ближе, — вернёмся к нашим сплетням. Кто в лагере твой любимчик?
— Ты в самом деле хочешь это знать?
— Безусловно.
Она ответила и усмехнулась, заметив, как он скривился, когда Каллен позвал его сыграть в шахматы.
Бронвин вернулась к своему письму:
«… Я получаю большое удовольствие, наблюдая за моей маленькой армией, видя, как формируются между ними альянсы. Несмотря на отчуждённость Морриган, маги хорошо ладят друг с другом, каждый нашёл в отряде свою роль: Морриган, благодаря своей смене обличий, наш непревзойдённый разведчик; Андерс, конечно же, целитель; а Тара — решительный боевой маг, и в бою обычно сражается в авангарде вместе со мной.