Победа при Остагаре, том I, Девчонка-Страж
Шрифт:
5:12 Возвышенной — наверху объявляют четвёртый Мор, но для Камня это число ничего не значит. В недрах земли все происходит наоборот: наш Мор бушует в годы, когда наверху его нет. Семь поколений отступления и тьмы. Благодаря нашим Предкам верхние королевства не знают, как выглядят порождения тьмы, и даже старейшие их жители не слыхали рассказа о Море из первых рук. Они убеждены, что Мор можно победить, собрав в одном месте союзные войска. Рано или поздно они проиграют, порождения возьмут их числом.
Порождения подступают безудержной волной. Мы укрепляемся и продолжаем бой, хотя все
7:0 Бури — В недрах продолжается война, и мы потеряли пограничные тейги. Орзаммар укрепляется и держится, но не отбивает потерянных территорий, и они становятся мёртвой землёй, на которой множатся порождения тьмы. Был прилив, но наверх орда не прорвалась, потому что с ней не было архидемона. Мор не был объявлен, не прозвучал тревожный клич. Стражи пребывали в покое.
После многих столетий непрерывных стычек стало ясно, к чему идёт дело. Первая, веками непризнанная линяя обороны слабеет.
9:13 Дракона — близится Мор, хотя пройдут годы, прежде чем его объявят наверху. Однако Хроникам ведомы все его признаки. Легион потерял Бонаммар, хотя, говоря по чести, эта твердыня была потеряна для живых ещё много лет назад. Порождения рыщут вольно, и в таких количествах, которых не знали даже Хроники, скоро они хлынут безудержной волной. Мы укрепимся и продолжим бой. Так было всегда и так будет. До тех пор, пока мы не падём, и тогда верхний мир будет гадать, что же переменилось”.
Как нерешительно и неубедительно звучат рассказы о наших усилиях — и я включаю сюда Стражей — по сравнению с этим. В этом тридцатом году века Дракона, должны ли мы удовлетвориться малым, или наша честь потребует исполнить долг до конца? Как бы я хотела знать больше о стратегии Серых Стражей против порождений тьмы. Как бы я хотела знать, что у Серых Стражей вообще есть стратегия против них. Наши меры похожи на небрежное латание прорех. А как только порождения тьмы перестают угрожать живущим на поверхности, мы о них забываем.
Для меня очевидно, что гномы на протяжении столетий ведут безнадёжную войну. Медленно и неотвратимо их вытесняли из тейгов, пока не остались только Орзаммар и далёкий, преданный им Кэл-Шарок. Это поражение: причём такое медленное и постепенное, что сами гномы в большинстве своём этого не осознают. Я боюсь, что их ждёт уничтожение, а затем, когда гномы падут и никто не будет сдерживать порождений, орда хлынет на поверхность, беспрепятственно и неотвратимо. Почему мы не…»
— Ладно, ладно! — раздался за спиной громкий голос Андерса. Бронвин оглянулась, отвлечённая от письма. К её радости, это оказалась не ссора, а дружеский спор.
— Быть может, твоё красноречие сработает, — сказала Морриган с лукавым видом.
Тара покачала головой.
— Если подумать, то было бы печально оставаться в стороне.
— И это твой долг, — отметил Стэн. — Наш командир хочет услышать эти истории, чтобы лучше понять наши характеры.
— Так мы услышим историю? — спросила Бронвин, радуясь при мысли, что можно хоть как-то отвлечься.
— История! — взволнованно воскликнула Броска. — Настоящая наземниковая история? А какие истории вы, люди, рассказываете?
— О мире и обо всем в нём, моя маленькая подруга, — заверил её
— Ну раз так, — сдался Андерс с притворным отчаяньем. — Берите свои напитки, устраивайтесь поудобнее и расслабьтесь. Мы отметим наше погружение в бездну небольшим представлением, предоставьте это мне! Да, Тара, я иду первым, потому что я старше тебя на четверть часа, так что ты просто обязана проявить ко мне уважение. Итак, Бронвин, о чём тебе рассказать?
— О чём угодно, но чтобы там не было подземелий! — не задумываясь, ответила она.
— Но чтобы там были сражения! — предложил Алистер. — Ах, да, ты же маг…
— И что с того? — надменно парировал Андерс. — Напомни мне, чтобы я больше не прикрывал твою немагическую задницу. Или не исцелял её.
— Так, так, дети… — мягко остановила их Бронвин.
— Что-нибудь романтическое и с приключениями, — мечтательно произнесла Лелиана.
— Романтика и приключения — это хорошо, — одобрила Тара и сказала скептически настроенной Броске: — Ну, иногда.
— Скажешь тоже. Романтика обычно означает, что золото из одних рук переходит в другие, а приключения — что кого-то пырнут ножом. Я это понимаю так.
Зевран расхохотался.
— Я не смог бы выразиться лучше.
— Может, мы уже послушаем рассказ? — спросил Стэн, стискивая зубы.
— Уже начинаю, — ответил Андерс. — История прямо-таки сказочная. О магах. Так что готовьтесь к ужасам, — добавил он, насмешливо кивая Алистеру и Каллену. — Она о свободных, романтичных магах, любящих приключения и сражения. Так что каждый из вас найдёт в ней что-нибудь интересное для себя…
«История Андерса об архимагах Вергилии и Флавии»
Давным-давно, в дни величия Тевинтерской Империи, у тевинтерского рыцаря и его леди родился мальчик, названный ими Вергилием. Уже в три года он умел читать, а к семи годам прославился своей учёностью. Много историй ходило о юном Вергилии: как он одолел демона, как нашёл легендарную Чёрную Книгу Заклинаний, как спасся от скучной сельской жизни, обучаясь с величайшими магистрами Империи.
Его единственным соперником была умная и красивая Флавия, племянница Архонта. Она тоже была необычайно способной в обучении, и не только магии, но и логике с риторикой. Стоило лишь Вергилию прибыть в Минратос, как они тут же поссорились и принялись соревноваться друг с дружкой, строя козни и устраивая различные магические каверзы в попытке доказать, кто из них лучший маг. Их соперничество стало бесконечным источником беспорядков и неприятностей.
Чтобы унять беспокойства, вызванные их противоборством, Архонт предложил магам устроить соревнование. Тот из них, кто придумает лучший для страны способ избежать угрозы и обеспечит мир, будет провозглашён архимагом и Защитником Империи. Вергилий и Флавия немедленно заперлись в своих библиотеках и принялись готовиться к соревнованию.
И вот они вышли, готовясь бросить вызов противнику своим изобретением. Чуть ли не весь Минратос собрался посмотреть на магическое соревнование, а высоко над ними на мраморном помосте восседали Архонт и весь Магистериум — судьи состязания.