Победа при Остагаре, том I, Девчонка-Страж

Arsinoe de Blassenville

Флавия соединила ладони и мелодично выкрикнула что-то. Толпа вскрикнула и подалась назад — откуда-то выпрыгнули семь огромных бронзовых псов и, вращая глазами, побежали по городу, хватая воров и бунтовщиков, сжимая злодеев мощными челюстями. Преступники пытались залезть куда-нибудь повыше и спрятаться, но псы чуяли их и всегда находили. Менее чем через час в городе воцарился порядок, и горожане переглядывались в страхе и удивлении, твёрдо обещая себе никогда не делать ничего, что привлекло бы к ним внимание псов Флавии.

Вергилий кивнул, а затем церемонно высвободил из ткани несколько статуй: богов соседних народов и подданных Империи. В центре, как символ превосходства Империи, возвышалась большая статуя Думата, могущественнейшего из всех Древних богов-драконов.

У остальных богов в руках были колокольчики. Колокольчик в руке ривейнского бога зазвонил, и Вергилий объяснил, что звон колокольчика означает, что Ривейн желает Империи зла. И что так будет каждый раз, когда какая-нибудь страна замыслит недоброе по отношению к Империи. То, что в Ривейне мятеж, знали все, так как Архонт уже направил туда войска. Но преимущество статуй Вергилия состояло в том, что колокольчик звонил даже тогда, когда народ ещё только задумывался о бунте, так что войска можно было послать заблаговременно.

Архонт и магистры принялись совещаться и, наконец, Архонт сказал, что они не могут предпочесть одно великое изобретение другому: ведь псы Флавии будут защищать жителей Минратоса от преступников, а статуи Вергилия — от вторжений врагов и восстаний. Оба изобретения важны для благополучия Империи.

— И посему, — заявил Архонт, — мы признаём и Вергилия, и Флавию равно достойными титула архимага и благодарим их за их вклад в величие Тевинтера!

Флавия и Вергилий зло переглянулись, ведь постановление Архонта не разрешило их противоборства. Флавия превратилась в ястреба и кинулась на Вергилия, метя ему в глаза. Он оборонялся, превратившись в ворона. Птицы боролись и парили над Минратосом, атакуя друг друга когтями и клювами, взмывая так высоко, что терялись на фоне солнца, и тут же пикировали вниз, распугивая людей. Они боролись несколько часов, пока Флавия не сдалась и не долетела до Башни Зазикеля и не превратилась обратно в красивую девушку. Вергилий тоже превратился, и они уставились друг на друга, в их глазах сверкали ярость и гордость.

— Борясь друг с другом, мы ничего не добьёмся, — мягко сказала Флавия. — Подумай, чего мы сможем достичь, если объединимся!

Вергилий был согласен с этим всем сердцем и заключил Флавию в объятия, чтобы страстно поцеловать. Едва его губы коснулись её, как она обрушила на него чары подавления, лишая сил. Флавия быстро наколдовала верёвку, одним концом связала Вергилия, а другим привязала к зубцу башни. Не обращая внимания на протестующие крики, Флавия столкнула его, и Вергилий повис на стене на виду у всего народа, безмолвный и униженный.

— Пусть все видят, кто настоящий архимаг Тевинтера! — воскликнула Флавия. Она спрыгнула с башни, раскинув руки, и превратилась в ястреба. Издав победный крик, она умчалась в свой дворец. Ещё не скоро слуги Архонта смогли освободить Вергилия и развеять чары, подавляющие его магию.

Вергилий поклялся отомстить Флавии за эту ловушку, и наутро каждый очаг в Минратосе погас, и ни один маг не смог зажечь огонь магией. Архонт, догадываясь, что это дело рук Вергилия, попросил его снять заклятие. Тогда Вергилий приказал установить на рыночной площади помост и привести облачённую в белое Флавию. Он предложил всем желающим получить огонь от неё, и, к стыду и смущению женщины, пламя расцвело у неё между ног. Горожане похватали факелы, солому и трут, и в Минратосе снова запылали очаги. В течении всего дня Флавия были вынуждена стоять на помосте, задрав юбку до бёдер, выставив себя напоказ любому зеваке Минратоса. Вергилий чувствовал себя победителем.

Но Архонт был в ярости, ведь Флавия была его племяницей. Он послал своих магов и рыцарей схватить Вергилия и запереть его в башне в ожидании казни. День был жарким, и Вергилий попросил воды. Ему принесли ведро, Вергилий крикнул: «Да здравствует Архонт! Никто не сможет удержать меня в плену!» Затем он прыгнул в ведро, провалился с головой и исчез без следа.

Он на некоторое время скрылся из города, и волнения улеглись. Однажды до Архонта дошли слухи, что какие-то моряки обнаружили Древо Жизни на далёких восточных берегах, за

великим Амарантайнским океаном. Достаточно было взглянуть на листья, которые привезли моряки, чтобы понять, что это дерево обладает изумительной силой. Конечно же, Архонт пожелал заполучить это дерево, или если это невозможно, то хотя бы его живой образец — побег или семена — для изучения. Как архимаг Тевинтера, Флавия должна была исполнить волю Архонта, и она придумала чудесный корабль, который мог плыть без ветра, длинный и узкий, с помещением для целого дерева. На бортах его нарисовали лириумом глаза, так что корабль сам мог видеть опасность в воде перед собой. Флавия взошла на борт корабля, который заскользил прочь по волнам гавани Минратоса и вскоре скрылся из виду.

Вергилий тоже услышал о Древе Жизни и подумал, что найти его и преподнести Архонту — это лучший способ вернуть его расположение. Он тоже построил корабль, украл копию карты, которую вручили Флавии, и отправился на восток, навстречу поднимающемуся солнцу.

Древо Жизни росло недалеко от берега, и было огромным. Его могучие разветвлённые ветви светились от энергии, а ствол толщиной был подобен задней ноге Бога Думата. Земля под Древом была усыпана золотыми орехами, которые сами по себе обладали великой силой. И там Вергилий и Флавия встретились вновь.

Флавия безмерно удивилась, увидев своего соперника, но прежде чем они успели затеять ссору, они оказались в страшной опасности. Моряки увидели Древо летом, они пристали и отплыли незамеченными местными жителями. Корабли Флавии и Вергилия прибыли осенью, когда ветви Древа гнулись от орехов, и местные жители пришли собрать урожай. Услышав крики ярости, оба мага увидели огромное количество дикарей, впавших в бешенство при виде Вергилия, державшего в руках драгоценный орех.

Внезапно с веток Древа на двух изумлённых магов обрушились сети. Они не смогли пошевелить ни рукой, ни ногой, потому что сети были вымочены в зелье, которое сделало их сонными и не давало сосредоточиться. Дикари отобрали у них посохи и отволокли в деревню, осыпая проклятиями, так как ненавидели всех чужаков. Всё больше и больше народу собиралось в деревне: их стало так много, что даже двум великим магам не удалось бы совладать с ними, даже при помощи самой могучей магии крови. Для Флавии и Вергилия настали чёрные дни: они томились в плену, запертые в грязной хижине, думая о близкой смерти.

Наконец, их отвели к месту казни. Там пленников развязали, чтобы их было проще разместить на больших, запятнанных кровью камнях, где дикари вырезали сердца у своих врагов. Это был тот шанс, в котором маги нуждались, потому что дикари не знали, с кем имеют дело.

— Флавия, летим! — воскликнул Вергилий, сам превращаясь в птицу. Народ этим мест никогда прежде не видел подобного волшебства, и пока они на время застыли от удивления, маги сумели сбежать. Они летели прочь, а дикари гнались за ними, осыпая градом стрел, копий и слабых заклинаний. Первой мыслью магов было найти свои корабли, но когда они достигли берега, то с ужасом увидели, что дикари нашли их первыми и сожгли. Дикари усилили натиск, и Флавия с Вергилием полетели на запад, в море, желая лишь оказаться как можно дальше от этой ужасной земли.

Они долго летели вместе, дни и ночи, но магия и голод изнуряли их. Они ослабли и с трудом могли поддерживать свою форму. На мгновение Вергилий превратился в человека, и орех, который он подобрал, выпал из его одеяния. Не успел орех коснуться воды, как пророс в могучее дерево, вокруг него из пучины поднялась земля, и посреди океана возник остров. Флавия и Вергилий упали на него, вне себя от радости, что сумели спастись. Они успокоились и заключили мир, и нашли, что новый остров так красив, что у них нет никакого желания покидать его и возвращаться к бесконечным противостояниям и интригам Тевинтера. Вместе они творили чудеса, создав на острове дворец несравненной красоты, который назвали Аурелиан — «Золотой». Там они и остались, довольные друг другом, и говорят, что они живут там и по сей день, приглашая любого странствующего мага жить на этом волшебном острове, как в своём доме.