Победа. Том 1
Шрифт:
– Значит, хочешь сидеть за столом переговоров?– сочувственно спросил Карпов.
– Не шутите, товарищ генерал!
– Жалеешь, что приехал?– На этот раз в тоне генерала не было сочувствия.
– Как вам сказать, Василий Степанович. Первые дватри дня я немало интересного повидал. Встречал Трумэна и Черчилля. Сталина видел вблизи. С английским корреспондентом сцепился. Немца любопытного узнал. Словом, впечатления были. Я отправил в Москву две статьи.
Но теперь, когда качалось самое главное, я ничего не вижу
Обращенный на меня взгляд генерала становился все более строгим и отчужденным.
– Василий Степанович, - умоляющим топом продолжал я, - представьте себе, вы командир дивизии, я - редактор дивизпонкп. Мне надо выпускать номер, а меня не пускают ни к вам, ни к комиссару.
– Ловишь меня, Воронов?– усмехнулся Карпов.– На прошлой пашен жизни ловишь?– Тем не менее взгляд его снова потеплел.– Только ловить меня бесполезно. Не мной порядок Конференции установлен, и но ыпе его менять.
– Но дело не только во мне!– воскликнул я.– Западные журналисты тоже ропщут, что их никуда не пускают!
– Вот, вот, - подхватил Карпов.– А ты бы хотел, чтобы наших пустили, а тех пет. Представляешь, какой крик поднялся бы?
– А если и тех и наших?– робко спросил я.
– На Конференция всякое может быть, - уже с досадои возразил Карпов. И споры и разногласия. Думаешь, твои западные коллеги будут ждать, когда договорятся?
Да они при первой же схватке шум на весь мир поднимут!..
В этом, конечно, был резон.
– Вы сами-то на вчерашнем заседании были?– попробовал я подойти к Карпову, так сказать, с другого конца.
– Нет.
– Что там происходило, не знаете?
– Не знаю.
– Значит, вам ничего, ну совсем ничего не известно?
– Мне известно, - снова хмурясь, ответил Карпов, - что Конференция должна решить будущее Германии.
Определить границы Польши. Обеспечить стабильный мир в Европе...
Но об этом я хорошо знал еще из решений Ялтинской конференции.
– Это, Василий Степанович, элементарно, - опасаясь, что мои слова обидят его, все-таки сказал я.
– Но не столь легко достижимо. Что же касается того, что происходило вчера на Конференции... Могу тебе сообщить... Договорились, что министры иностранных дел будут встречаться в первой половине дня и готовить повестку для каждого заседания Конференции. Даже самый осведомленный человек не может заранее сказать, что именно будет обсуждаться завтра, а что послезавтра.
– Но как же мне тогда ориентироваться?– снова впадая в отчаяние, воскликнул я.
– Если будут встречи, на которые допустят корреспондентов, узнаешь об этом в протокольной части советской делегации, - сухо ответил Карпов. Заходи туда ежедневно с утра. Если же возникнет особая надобность, тебя вызовут.
– Куда?
– К генералу Карпову, Василию Степановичу. Знаешь такого?
– Почему же вы до сих пор...
– До сих пор надобности
– Да. Спасибо за помощь.
– Кто у тебя там хозяин?
– Немец один.
– Ясно, что не турок. Человек-то приличный?
– Говорят, что да.
– "Говорят"!.. А сам ты какого мнения о нем?
Сейчас мне меньше всего хотелось говорить о Вольфе
и его болтливой супруге. Но Карпов, видимо, нарочно уводил разговор от темы, которая меня волновала. Поэтому я решил ничего не рассказывать ему о Вольфе.
– Он меня мало интересует, - хмуро ответил я.– С немцами мы свои счеты покончили. Девятого мая. Сейчас для меня главное - Конференция.
– Конференция?– переспросил Карпов.– А она, значит, к немцам отношения не имеет?
О господи! Да понимаю я все это!
– Василий Степанович!..– с невольным упреком начал я.
– Что "Василий Степанович"?– прервал меня Карпов с неожиданно злой усмешкой.– Это мне позволительно было бы так думать. Я солдат, строевой командир. Раз война кончена, значит, я свое дело сделал. Это очень легко так думать: гитлеровскую Германию наказали, за миллионы наших людей отомстили, а теперь хоть трава не расти!
Нельзя так рассуждать, Михаил, нельзя! Как тебе может быть безразлично, что сейчас в душе у немцев происходит?
Куда, в какую сторону они пойдут? Ведь нам и дальше рядом с ними жить придется!
Карпов говорил с несвойственной ему горячностью.
– Ну чего молчишь?– спросил он.
– Думаю.
– О чем?
– О том, что отходчив русский человек.
– Гитлеру все казалось просто, - пренебрегая моим замечанием, все так же горячо продолжал Карпов, - разгромить Россию, посадить в Кремле своего гауляйтера, надеть ярмо на наших людей, и все тут. Ну, мы ему дали ответ. А теперь другую войну ведем. За души немецкие.
Кстати, ты сказал, что с кем-то из англичан сцепился. Изза чего?
– Из-за того же самого. Почему их в Цецилиенхоф не пускают.
– Переживут, - усмехнулся Карпов и посмотрел на часы.
– Спасибо, Василий Степанович, - с тяжелым вздохом сказал я, вставая.
– Будь здоров.– Карпов протянул мне руку через стол.
В протокольной части советской делегации меня ждали два документа. Первым была телеграмма Лозовского.
КОРРЕСПОНДЕНТУ СОВИНФОРМБЮРО ВОРОНО ВУ. В ПОСЛЕДНИЕ ДНИ В ЗАПАДНОЙ ПЕЧАТИ СВЯ ЗИ КОНФЕРЕНЦИЕЙ ПОЯВЛЯЕТСЯ МНОГО СТАТЕЙ АНТИСОВЕТСКОГО ХАРАКТЕРА. СОСРЕДОТОЧЬТЕ ВНИМАНИЕ НА РАЗОБЛАЧЕНИИ БУРЖУАЗНЫХ ВЫДУМОК, БУДТО МЫ СТРЕМИМСЯ ПОДЧИНИТЬ СЕБЕ ВОСТОЧНУЮ ЕВРОПУ. НАША ПОЗИЦИЯ: ДЕ МОКРАТИЧЕСКАЯ ДЕМИЛИТАРИЗОВАННАЯ ГЕР МАНИЯ И СУВЕРЕННАЯ ПОЛЬША С РАСШИРЕНИ ЕМ ЕЕ ГРАНИЦ НА СЕВЕРЕ И ЗАПАДЕ, ПРЕДУ СМОТРЕННЫМ В ЯЛТЕ. ДВЕ ВАШИ КОРРЕСПОН ДЕНЦИИ ОДОБРЕНЫ И ПЕРЕДАНЫ ЗАПАДНЫМ ТЕ ЛЕАГЕНТСТВАМ. ЖЕЛАЕМ УСПЕХА. ЛОЗОВСКИЙ.