Победитель драконов. Дилогия
Шрифт:
— Еще чего! Испортишь, не приведи Господь!
Она капризно надула губки:
— Фу! Жадина ты, а не Острый Язык. Олешек Жадина из Мариенберга!
Шпильман ошалело заморгал, а Ярош с Годимиром рассмеялись.
— Ай, да высочество! — воскликнул разбойник. — Так ему и надо!
В это время Дорофей дернул его за полу зипуна:
— Это… понимаешь… если она от дракона удрала, стало быть, тут пещера его недалеко… Они завсегда сокровища накапливают, понимаешь… Сколько народу ездило искать, а нам, понимаешь, такое…
— Так! Рот закрой! —
— Да я чо? Я ничо… — засопел бортник. — Вам же, понимаешь, подсказать хотел…
— Я отведу вас к пещере! — проговорила внезапно Аделия.
— Правда? — поразился Годимир. — Ты же говорила…
— Я помню. Может, чуточку забыла, но обязательно вспомню. Найдем пещеру…
— А ты была… — начал Олешек, но Ярош толкнул его — сказано ж тебе: лучше пока не напоминать.
— А что, пан рыцарь, — разудало проговорил разбойник, — драконы, говорят, и вправду сокровища собирают…
— Так не бывает же драконов, — прищурился Годимир. — Сам утверждал.
— Как это не бывает? — возмутилась королевна.
— Эх! С вами поведешься — не в то еще поверишь! — махнул рукой Ярош. — Моря я тоже не видел. Но оно же есть!
— Еще как есть! — восторженно закатил глаза Олешек. — Видел бы ты лунную дорожку на водной глади летней ночью… — И вдруг спохватился. — А ведь правда, пан рыцарь! Одно дело королевну батюшке вернуть, а другое дело — королевну и голову дракона в придачу… Доброжир тебе корону сразу отдаст! Не задумается даже.
— Не нужна мне корона! — ответил Годимир. — Ты же знаешь, я за властью и богатством не гоняюсь! Но обет выполнить… Такой случай!
— Так что, едем? — улыбнулась Аделия. — Я покажу.
— Да поехали, пан рыцарь! — Шпильман бренькнул по струнам. — Два-три дня не решат ничего… А если и в самом деле дракона завалишь?
— А главное, какая баллада выйти может! — подмигнул Ярош.
— Ну, так и ты от сокровища не откажешься! — в свою очередь подначил его рыцарь.
— А я что? — покачал головой лесной молодец. — Я не претендую. Честно разделим. На всех.
— А я? — влез Дорофей.
— А ты… Если будешь молчать, получишь малую толику, — сурово проговорил Ярош. — Но, не приведи Господь, хоть одна живая душа прознает, куда мы поехали… Ты меня знаешь?
— Знаю, знаю… — пискнул бортник, втягивая голову в плечи.
— Так вот. Под землей найду и на краю земли найду! И кишки вокруг дерева обмотаю, уж извини, твое высочество, а из песни слова не выкинешь…
Аделия махнула рукой величественным жестом. Мол, все понимаю и не обижаюсь.
— Эх, — почесал макушку рыцарь. — Не думал я, что обеты так разрывать могут… Но ведь, если я дракона убью, а после королевну к отцу доставлю, я ж ничего против чести не учиню?
Четыре головы дружно замотылялись из стороны в сторону, будто говоря — нет, нет, не учинишь…
Годимир махнул рукой и пошел проверять конскую сбрую. Наверняка
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
ЯКИМ И ЯКУНЯ
Второй день маленький отряд, следуя путаным указаниям королевны, уходил все дальше и дальше на юго-запад, прочь от обжитых земель. С каждой верстой ближе становились сверкающие белизной снеговые шапки Запретных гор, все круче становился подъем. В лесной рати как-то исподволь сероствольные буки-исполины вытеснялись приземистыми темно-зелеными елями. Все меньше становилось под копытами коней овсяницы и белоуса, все больше черники и кислицы. Изредка попадались целые заросли можжевельника, еще не стелящегося по земле, как высоко в горах, а торчащего бойкими кустиками.
Годимир, как истинный рыцарь, уступил седло Аделии и теперь шагал, ведя серого под уздцы. На саврасого сгрузили собранные рачительным Дорофеем запасы — муку, мешочек пшена, два хороших ломтя сала, соль в тряпице и даже оплетенную ивовой лозой корчажку с брагой. Харчей должно было хватить на три-четыре дня. Вот и выходит, что если завтра никакой пещеры не обнаружится, нужно разворачиваться и выбираться к людям. Сперва в Гнилушки, а после и в Ошмяны. Рыцарю хотелось верить в благорасположение и короля Доброжира, и каштеляна пана Божидара. Авось помогут снарядить отряд как положено, с подводами, слугами и запасными конями, и вот тогда уже крылатый гад не уйдет от справедливого возмездия.
На привалах Годимир точил меч и отрабатывал удары. В поединке с драконом случайностей не бывает, да и быть не может. Приставучий Олешек таки заставил рыцаря дать ему пару уроков. Шпильман продемонстрировал знания, полученные от наемника из Костравы, и рыцарь понял, что все уже почти безнадежно.
Желания у парня много, а вот умения никакого. То ли поморянин учил его спустя рукава, лишь бы отвязался, то ли сам не был мастером. Взять хотя бы стойку. Олешек ставил ноги чересчур близко одна к другой, да и сгибать в коленях их никак не хотел. Утверждал, что ему так неудобно. Но рыцарь-то знал, что двигаясь словно на ходулях, ученик лишает себя подвижности и свободы перемещения, что он не сможет с достаточной быстротой отклониться от вражеского удара или, напротив, прянуть вперед в длинном выпаде.
В конце концов Годимир разозлился и заставил шпильмана отрабатывать шаги. Круговой и скрестный, приставной и отшаг. «А не хочешь учиться, ищи другого учителя!»
Неожиданно помог Ярош, с интересом наблюдавший за их упражнениями. Он заявил возмущенному музыканту, что движение в бою — основа основ и начало начал. Неподвижный боец — мертвый боец. И от души посоветовал рыцарю не подпускать шпильмана и близко к мечу, пока не научится слушать умных людей и двигаться на поле боя свободно и раскованно.